Затвор фотоаппарата сработал несколько раз. Ловить момент нужно быстро, люди за спиной приближаются. Мария размахивает подолом юбки, из-под которой то и дело мелькает её аккуратная киска, с полоской волосиков на лобке. Семь часов утра — это довольно рано для большинства жителей мегаполиса, но не слишком рано для Москвы.
Москва — вообще, никогда не спит. Но я и не хотела пустого города. Машка прекрасно это понимала и была к этому готова. Я почти уверена, что она всегда была к этому готова, но сама предложить не решалась, кокетничала. А может просто ждала подходящего случая продать себя дороже. После того, как я неделю спасала её от навалившейся среди лета ангины — она сама сказала, что я могу просить, чего хочу.
«Хочу фотосет, в городе» — твёрдо сказала я. Сказала — и сама удивилась такой наглости. Но Машка и бровью не повела, согласилась сразу. Никогда я ещё не ждала столь раннего будильника с таким ознобом. Сама мысль о том, что я поведу Машку в город, туда, где ходят люди, для того, чтобы устроить эротическую фотосессию — заставляли мои бёдра сжиматься в сладкой истоме.
Я вовсе не собиралась устраивать разврат и требовать от неё порнографии. Я собиралась немного пошалить и сделать Марию соучастницей, как это уже бывало ни раз, но в более сдержанной обстановке. На Маше надето длинное, почти в пол, платье с запАхом. Для того, чтобы дать мне то, чего я так хотела — ей вовсе не обязательно задирать его со всех сторон, достаточно только распахнуть полы.
Сзади заподозрить что-либо невозможно. Но спереди.. Мои глаза сейчас слились с видоискателем фотоаппарата. Её стройные бёдра сходились в том месте, куда сейчас рвалось всё моё существо. Ни о каких трусиках не могло быть и речи.
Всё правильно, это лишняя деталь в гардеробе такой женщины, как Мария. Выглядит она, должна я сказать, сногсшибательно. Редкий, я бы сказала, штучный экземпляр настолько женственного тела. Овальное личико со слегка курносым носиком и чёткой линией подбородка, рыжие волосы, завитые в кудряшки, тонкая шея, хрупкие плечики, невероятно тонкая талия, круглая попка и аппетитные, стройные бёдра.
До безобразия вкусная девочка. Должна сказать, что я люблю Марию сначала глазами, а потом всеми остальными клеточками своего тела и сознания. Сама я вполне милая, наверное даже симпатичн ая. Но Мария — форменная красавица, словно сошедшая с какого-нибудь постера в стиле Pin-up. Это её достоинство я ценю в ней в первую очередь. Впрочем, ей и стараться не пришлось, ей всё дала природа. А вот мне досталось довольно странное хобби.
Я люблю секс. Я бы сказала, что я гиперсексуальна. Я могу быть полностью сосредоточена на каком-то серьёзном деле, изучать документацию, разговаривать по телефону, смотреть фильм ужасов, готовить ужин. Но стоит моему взгляду зацепиться за картинку красивого бедра из-под короткой юбки, на мгновенье промелькнувшее в экране телевизора, в кино, передаче, или даже мультфильме, или за окном — меня накрывает дикое желание..
Но нет, не заняться сексом. А взять в руки фотокамеру — и раскрыть до конца небрежно уроненную в моё сознание тему — приподнять юбку, стянуть с этой попки неуместные в тёплое время года трусики и отстрелять сотню кадров, со всех ракурсов. Фотосессия для меня — лучше любой прелюдии. Меня не нужно уговаривать и заводить.
Мария давн о знает, что мне достаточно намекнуть на прогулку с фотоаппаратом. Мои бёдра сами сожмутся в истоме и я буду готова буквально на всё. Но сегодняшняя прогулка — особенная, она досталась мне в знак признательности. Эта прогулка спланирована специально для меня и для исполнения моих желаний. Я уже давно видела несколько изображений в стиле upskirt, сделанных в этом месте. Это эскалатор на мосту, который соединяет Фрунзенскую набережную и Нескучный сад. Я всегда хотела повторить эти фото лично, с фотокамерой в руках и с моей Марией в роли модели.
Что-ж, сегодня эта мечта сбывалась. Я прибывала в полубессознательном состоянии. По мосту ходили люди, но не много. Платье Марии то и дело разлеталось в стороны, обнажая моему объективу невероятно аппетитные, загорелые бёдра, узкую полоску волосиков на лобке, вкусные губки. Я жала кнопку затвора, сглатывала слюну, сжимала бёдра.
Живот дрожал от напряжения. Соски окаменели до боли. В голове то и дело разлетались снопы разноцветных искр. За спиной Марии шла очередная группа людей, девушки, парни. Она увлечённо о чём-то болтали и успешно делали вид, будто не проявляют к нам особого интереса. Сзади они видели только почти в пол одетую девушку, которую фотографирует её подруга.
Но с моей стороны — всё было намного интересней. Мария чу ть отставила одну ножку в сторону, упёрлась ручками в бёдра и её быстрые пальчики раздвинули запАх юбки так, что сквозь образовавшийся разрез приоткрылась та её часть, в которую я была готова впиться своими губами хоть сейчас, если бы она только дала мне знак, что её это вполне устраивает. Невероятно красивый подъём стопы перетекал в хрупкую икру, изгибался у колена и продолжался внутренней стороной бедра.
Эти линии мне кажутся гениальными. И я едва ли сдерживаю слёзы, когда думаю о том, что я напрочь лишена таланта художника и не могу рисовать эти линии всякий раз, когда мне этого захочется. Слава Обскуру и братьям Люмьер, сегодня у меня в руках есть фотоаппарат, который умеет делать это за меня. Быстро и много. Хотя, на самом деле, всегда мало и всегда хочется больше. Чем ближе к Марии были люди — тем сильней меня накрывало чувство стыда, адреналин и головокружительная страсть. Когда ребята прошли мимо и скрылись на лестнице — мы остались с ней вдвоём в холле застекленного моста.
Мария пустилась в пляс, её платье распахнулось до самой груди, она стала кружиться, подставляя моему объективу свою попку, свою талию, бёдра. Вскидывала ножки, обнажая свою аппетитную киску. Она то и дело смотрела на меня и лукаво щурилась. Садилась на пол и вскидывала ножки кверху, становилась на корточки и выставляла свою попку. Между её великолепных бёдер проскользнула её ручка и раздвинула губки, открывая розовую щёлочку.
Я двигалась со скоростью молнии, меняя ракурсы, вид на задний план. Я не думала ни о какой композиции. Я знала, что у нас не так много времени, прежде, чем город наполнят люди, сделав нашу шалость практически невозможной. Я преследовала единственную цель — сделать как можно больше фотографий. И как можно достоверней отобразить, что всё это происходит не за семью замками нашей спальни, а прямо тут, в городе, среди редких, но всё-таки прохожих.
Хотя я лукавлю, конечно. Это не первая вылазка в город. И в моём фотоархиве есть кадры, достойные украсить любую доску почёта эксгибиционистов-вуаеристов. Но своим появлением они обязаны, скорей, случайности. Иногда у Марии бывает настроение, она надевает юбку, или платье, мы идём гулять. А потом, вдруг, она сообщает, что моя постная физиономия ей порядком наскучила и она, так и быть, готова поднять мне настроение.
Впрочем, настроение моё взлетает вместе с подолом её юбки. И хотя последний периодически опускается обратно, настроение моё на длительное время зависает где-то под облаками. О да, в моём архиве есть кадры. А в Москве и окрестностях — есть места, проходя мимо которых меня накрывает волной воспоминаний и заставляет бабочек в животе привести в движение свои пушистые крылышки. Сегодня же мы шли по тем местам, которые только успели разбередить моё воображение, но в нужном мне контексте — были не тронуты моей фотокамерой.
В прозрачном холле моста становилось жарко от летнего солнца. Я вся уже была мокрой и в прямом и переносном смысле. Присаживаться на корточки становилось всё сложней, джинсы б уквально слиплись и пытались сковывать мои движения. Я чувствовала не только головокружительное возбуждение. Но и то, что от меня пахнет желанием. Это тот самый запах, про который все всё понимают, запах «промокшей» от желания женщины.
Всякий раз усаживаясь на корточки моё тело порывалось взорваться от оргазма. Но именно это чувство «за секунду до..» — моя настоящая страсть. Находится в этот состоянии, балансируя в возбуждении между сознанием и бессознательным. Ощущать своё тело, как провод высокого напряжения. Кусать губы и едва заметно, но бесконтрольно стонать себе под нос. И ждать, когда её ручка скользнёт по моей промежности