Сестра-наставница, или способ бросить курить
В этом авторском рассказе представлен вариант длительной домашней сессии, полностью исключающий половые отношения между партнерами.
Я был счастлив тому, что сестра наконец-то приедет, мы очень давно планировали эту встречу, но по разным причинам, в основном из-за меня, это знаменательное событие откладывалось. Настя- моя двоюродная сестра и моложе меня на 14 лет. Но такое возрастное и родственное положение совсем не мешало нам плотно общаться, абсолютно на любые темы, правда, чаще всего по телефону. Мы знали друг о друге больше чем все остальные и всегда делились самыми сокровенными мыслями и событиями из жизни. И вот долгожданный день, запланированный нами ещё в прошлом году, начал стремительно отсчитывать минуты до его начала.
На вокзал я приехал намного раньше прибытия поезда. Не смотря, на ненастную погоду, я почти постоянно курил на улице, волнуясь перед такой желанной встречей. Не постесняюсь сказать, что я и очень боялся. Зажигая очередную сигарету, я ловил себя постоянно на мысли, что сестра хотела отучить меня от этой вредной привычки, известными воспитательными методами и проигрывал все возможные фантазии в своих возбужденных мозгах. От этого у меня под сердцем начинало сосать ложечку и как будто ощущалось жжение в ягодицах, видимо пятая точка заранее готовилась к тому, что ей предстоит…
С детства замечаю за собой странные влечения. В реальной жизни, я обычный среднестатистический мужчина, без особых отличительных внутренних и внешних признаков, с любимой работой, средней зарплатой, надежными друзьями и даже небольшим опытом неудачной семейной жизни, которую я с легкостью пережил и с такой же легкостью расстался. В общем всё устраивало меня и не на что было пожаловаться, но где то в недрах моей души, все мои сознательные годы, меня подмывало странное чувство, или даже необъяснимое желание, которому не в одном научном издании я не нашел подходящего для себя ответа. Назвать себя уверенно мазохистом – я даже сейчас не могу.
Что касается физической боли, унижения – я к этому и по сей день жуткий трус и у меня достаточно большое самолюбие, что бы достойно, порой даже агрессивно ответить на любое хамство, но случился в моей жизни человек, который поставил буквально все с ног на голову в моем мужском сознании. Короче, не хочу тратить бесполезное время на поиски обоснований собственных причуд, а буду рассказывать дальше.
Так вот, в детстве, мы с соседкой Оксанкой любили играть в «дочки-матери» и почти всегда мне доставалась роль дочери. Меня одевали в платье, завязывали банты, красили помадой губы и в таком виде меня выводили в подъезд гулять. Когда я «писалась» и «какалась», меня затаскивали в ванну, раздевали догола, мыли попу и лупили по ней же ладошкой. Разумеется, писалась и какалась я понарошку, а мыли и лупили меня по-настоящему, с максимальной степенью взрослости, приговаривая: «Ах, ты грязный поросенок! И чему тебя только учат в школе?!..». Потом приходили «папа» или «мама», опять же в исполнении Оксанки и «по очереди» били меня ремнем по голой попе, ставя в разные позы и места, а затем мне приказывали встать в угол на колени.
Пока я покорно торчал в углу, мне читали бессвязные нотации на тему «правильного поведения». Эта завораживающая ролевуха имела бесконечный цикл, так как очередная нотация заканчивалась одной и той же фразой: «Я мало всыпала тебе в прошлый раз, так что вставай в позу!..» Затем мы были увлечены школой, где мне «преподавалось» три основных предмета: русский язык, физкультура и домоводство. На русском, чаще всего я писал изложения под диктовку, на физкультуре, я занимался изнурительной зарядкой, а на домоводстве я, как правило, исполнял все Оксанкины домашние обязанности и утренние наказы ее родителей. Каждый урок, независимо от его результата, заканчивался поркой и стоянием в углу. А еще мы играли в «войнушку», где красный командир была Оксанка, а я – пленный немец.
Меня привязывали голого к стулу и пытали скакалкой. Моя миссия была – терпеть побои и признаваться в не содеянных преступлениях. В финале «войны», я обычно проходил «строевую подготовку» и с трусами на голове выполнял всякие дурацкие Оксанкины команды, типа «Вилять попой!», или «Трясти писькой!». От всех этих действий мы приходили в неописуемый восторг, при этом меняться со мной ролями Оксанка наотрез отказывалась, мотивируя это тем, что « мальчик девочку бить не должен, а девочка мальчика может…» Эти игры продолжались до тех пор, пока Оксанка не переехала жить в другой город.
И вот, наконец то объявили о прибивании поезда на первый путь, я быстро затянулся, ещё несколько раз глубоко и аккуратно кинув окурок в уличную урну, достал «Дирол», и начал усиленно жевать сразу две подушечки. Мне почему то очень не хотелось, что бы сестра сразу учуяла от меня терпкий запах табака, с которым до недавнего времени она хотела бороться.
Дождавшись, когда поезд, наконец-то остановится, я подбежал к вагону и с замиранием сердца, стал ждать когда выйдет Настя. И вот, одной из последних она показалась из вагона, я подбежал к ней, мы оба очень были рады встрече. После приветствий, сестра взглядом показала на свои сумки, я воспринял это как приказ, и схватил их. Насте очень понравилась моя понятливость, она улыбнулась, своей милой, и в то же время уверенной и строгой улыбкой.
- Хороший мальчик. – произнесла сестра так что бы я чётко расслышал и подтвердила свои слова почти незаметным для окружающих шлепком по моим ягодицам.
Я ощутил огромный стыд, мне тогда казалось, что сложно представить более позорную вещь, чем быть отшлёпанным молодой девушкой на улице на виду у всех. Конечно, позже, я понял, и мне было показано, что есть куда более позорные вещи, но на тот момент, если бы я умел краснеть, то был бы весь пурпурным. Я ощущал себя маленьким мальчиком, нуждающимся в строгом воспитании, и процесс этого воспитания пошел. Что меня удивляло, что пися готова была вырваться из штанов, хорошо, что зимняя одежда скрывала это, но от этого мне не становилось менее стыдно.
Мы достаточно быстро добрались до дома, по дороге болтая о всяких обычных вещах, но даже, не смотря на это, от её строгого взгляда у меня мурашки пробегали по всей спине, спускались по ягодицам и в самые пятки. Зайдя в квартиру, я аккуратно поставил сумки Насти, быстро разулся и скинул с себя куртку. Потом принял пальто сестры и повесил его на вешалку. Но сестра продолжала стоять на месте, меня тут же осенило, что я должен снять с неё сапоги. Этому помог её взгляд, к которому я начал уже привыкать как к приказу, и она указала пальчиком на сапожки. Я наклонился, что бы помочь их снять, но тут же услышал жесткий властный голос сестры:
- Думаю, на коленях тебе будет удобнее!
Я как подкошенный упал на колени и аккуратно снял обувь с Анастасии. Одновременно со стыдом, позором и неудобством я ощущал странный восторг от происходящего, и понимал, что всё так и должно быть и что это моя сестрёнка и я обязан всегда и везде слушаться её беспрекословно.
Пройдя в гостиную, Настя объявила о том, что хочет принять ванну, которую я тут же приготовил ей и подал полотенце. И пока она принимала душ, я накрыл стол на кухне. Выйдя из ванной, она похвалила меня за старания и прошла к обеденному столу, не забыв попросить, что бы я выдвинул ей стул. Мы проболтали о разных вещах, пока я продолжал заниматься делами на кухне, тут Настя, обратив внимание на мой внешний вид, велела мне переодеться, но чуть подумав, добавила:
- Хотя нет, пожалуй переодеваться не стоит, у тебя дома очень тепло, ты просто разденься, из одежды я тебе ПОКА разрешаю оставить трусы, но это можешь считать маленьким бонусом, мы ведь знакомы в реале не очень долго- всего двадцать лет! Ха-ха-ха!!! . Дальше скорее всего и трусы будут лишними, всё зависит от твоего поведения и моего настроения, братик. – закончила сестра весело рассмеявшись... Я лишь скромно улыбнулся…
Завершив поздний завтрак, сказала что пойдёт отдохнуть на диване и посмотреть телевизор, я остался убирать со стола и мыть посуду. Когда я почти закончил, услышал строгий голос Насти:
- А ну как иди сюда!
Я вбежал в зал и встал на вытяжку.
- Я думала ты подготовился к моему приезду, а ты даже пыль не вытер, негодник!
- Ну я готовился, честно, и убирался