Странности /Кукловод. Крымский фронт. часть 7 (продолжение)
передвижной дом 122 дивизии Вермахта, эти русские негодяи всех изнасиловали.
Из выступления сенатора д-ра Вильяма Пиерса, США,
Я был в шоке, а уж Ксюша. Да, с такими "друзьями" и врагов не нужно!
Тут зашёл Толбухин и покрутил головой - как наша переводчица хороша. Она действительно прекрасна - рост выше среднего, стройные ноги, не узкие и не широкие бедра с аппетитной подтянутой попкой, невероятно узкая талия, соблазнительная грудь среднего размера, круглой формы, лебединая шея, красивое симметричное лицо, пышные блестящие черные волосы и темно-синие глаза идеальной формы.
- Фёдор Иванович, Вы обратите внимание, какая у нее здоровая бархатистая кожа молочного цвета и какая осанка. Неужели вы такой красавице не присвоите звание лейтенанта. Вот кстати петлицы с двумя рубиновыми кубиками...
Да тут наш разговор прервал начальник разведки, есть интересная новость - в новых частях тут были и так называемые "новые восточные легионы" — набранные из жителей СССР — армянский, азербайджанский, северо-кавказский, грузинский, туркестанский, волжско-татарский, крымско-татарский — их и так было уже под сто тысяч человек, а с падением Кавказа их количество еще увеличилось, правда, с Украины их и отправляли на восток — для поддержания порядка и борьбы с партизанскими отрядами — причем отправляли не только кавказские, но и волжские, и среднеазиатские легионы — в расчете на скорый приход туда вермахта. И некоторые из подразделений этих легионов также оказались на нашем и его окрестностях — проездом либо по службе. Были тут и казаки Краснова — эти особо доставили нам хлопот.
Так что ночью по моей очень настоятельной "просьбе" очень постаралась наша авиация.Вываливая напалмовые авиационные баки – такой «бачок» емкостью в двести литров «ведьмина киселя» устраивал пожар площадью тридцать на двадцать метров. Два воспламенителя из белого фосфора, сдобренного магниевыми стружками, срабатывали, и копотный огонь хлестал во все стороны, заливая траншеи, затекая в дзоты, увеча и калеча «живую силу противника».
Первыми приняли удар танкисты полка «Норд-ланд», укомплектованного добровольцами из Норвегии, Швеции, Эстонии и Финляндии. Затем следующую ночь - вновь налёт. Днём пришли зенитки и майор, как опытный артиллерист, порезвился вовсю. Мощные снаряды с километра разносили Т-3 вдребезги. Немцы, чьи силы были скованы на передовой, ничем не могли помочь румынам, бившим рекорды по бегу на длинные дистанции.
Немцы лупили не переставая из MG, но и мои девушки-снайпер не дремали. Мне в мощную трофейную оптику было отлично видно. В грохоте разрывов приглушенный выстрел из снайперской винтовки с глушителем остался незамеченным. «Пулеметный» фриц раскинул мозгами и куда-то исчез, наверное, за новыми пошел.
И тут ещё Ил-4 с 5 километров ночью вывалили "зажигалки". И тут видно, как хваленая немецкая выучка мгновенно испаряется в адском огне пожара. Я видел, как полностью обезумевшие вояки, побросав оружие, кинулись спасаться в лесной бурелом; некоторым из них не повезло – запутались в густом кустарнике, который рос по краю леса. А не повезло им фатально – они были мгновенно сражены пулеметными очередями, раздавшимися с трофейных «ханомагов». Подсветка для прицельной стрельбы наших ребят была при этом шикарная и не только по убегавшим немцам – сильно не повезло и технике, в жуткой спешке брошенной ими, и конным повозкам.
Вскоре количество костров увеличилось, а грохот, стоявший кругом, иногда перекрывался предсмертным, отчаянно рвущим душу ржанием лошадей. Думаю, те немногие из спасшихся, убежавших в лес немцев, после такой ночи еще долго не смогут спокойно спать; их нормальной солдатской психике конец – бесследно такие кошмарные события не проходят. Тут одно иуз двух: или ты становишься берсеркером, или трусливым чмо – толк от того и другого в современной войне никакой.
Пора и мне снять стресс - это была жуткая ночь и для немцев и для наших воинов. Мне Наташа чётко на ухо выдала, что после ужина, точнее - после завтрака они будут меня лечить. И массаж, и уколы, и ротик Светы, да и попка Оли - они ждут меня! Но что им рассказать о ночном бое? Я им всем выдал, вспомнив стихи:
Смотрит герой на заснеженный лес,
Смотрит и думает: Вот же залез!
Если б я знал, что так будет печально,
Лучше бы, может, я раньше отчалил?
В море утоп бы, замерз бы на поле,
Иль в эмиграции… или в Херсоне?
Сразу бы помер – иль в рай, или в ад!
А так вот болтаться – чем виноват?
Вот же накаркал, мол, шанс чтоб сначала.
Словно один раз прожить было мало.
Вот и допрыгался, дери его мать…
Нет бы попроще чего пожелать!.
И очаровательный смех девушек был мне лучшей наградой!