В попку! /Тропические приключения русских студенток
к берегу ещё до завтрака. Немцы купались недалеко, а японок нигде не было видно. Акико появилась только к концу завтрака, вся заспанная и какая-то помятая, Момо и вовсе не стала выходить. После завтрака Хэнк свалил в город закупить продуктов и объявил, что будет поздно, обед и ужин приготовит ланкийка. Накупавшись, ребята, уткнулись в ноутбуки, Катя легла загорать, а Даша — шляться по пляжу. Настроение ей портил Дима, который в упор её не замечал уже второй день. Отношения, если честно, и так-то были не очень, а, с появлением этих двух «сисястых покемонов», как обозвала их про себя Даша, — вообще разладились.
С утра Дима вообще вёл себя ужасно — громко обсуждал с Ильёй японок и их формы, после чего оба парня пришли к гениальному выводу, что «большая грудь у девушки при некоторых недостатках, это, конечно, большое преимущество». Отойдя дальше по пляжу, Даша достала телефон и включила селфи-камеру. Некоторое время она смотрела на себя, потом оглянулась по сторонам и подняла вверх топ купальника. «Нормальные сиськи», — подумала она, рассматривая себя на экране, — «главное — свои!». Не такие уж и маленькие, торчат вверх, коричневые соски стоят. Сверху на груди и по бокам — россыпь веснушек, под грудью плоский живот и кубики пресса. Даша вздохнула и сделала пару снимков. Потом, подумав, отправила один Диме в ватс-апп. Ответа от него не последовало.
Вечером после очередного душного ужина с ребятами, Катя и Даша сидели на причале и молчали каждая о своём. Катя переживала — ей казалось, что Илья пока недоволен поездкой, и она не знала, как помочь, а ещё ей был неприятен разговор про сиськи, явно имевший целью унизить Дашу. Катя её плохо знала, но очень не любила несправедливость и когда унижают людей. Даша думала про то, где взять денег на увеличение груди и сколько это может стоить.
Вдруг за спиной у них послышался шорох — обернувшись, девочки успели заметить, как мимо них проскользнула Акико. Девчонки заметили её силуэт, на мгновенье возникший в дверном проёме хижины Хэнка, потом дверь захлопнулась. Хэнк был уже дома — в комнате горела лампа. Некоторое время из хижины доносились их голоса, причём Акико говорила на повышенных тонах, а Хэнк что-то печально гудел в ответ. Потом на некоторое время все стихло, дальше раздалось женское хихиканье, смех Хэнка, стук мебели, скрип матраса и тоненький женский писк, который Даша хорошо знала по японским мультикам, которые часто смотрел Дима.
«А Хэнк-то наш молодец! — ухмыльнулась Даша, — и денег взял с туристочки и потрахивает её». Катя не знала, что отвечать на такие замечания, поэтому просто вежливо улыбнулась. «Эй, а пойдём глянем, как он её шпилит?! — Даша вдруг развеселилась и дёрнула Катю за руку. Катя отшатнулась. — Ну чего ты, го смотреть, мой Дима постоянно смотрит фильмы, где жарят японок, я чем хуже? Ну как хочешь, а я пошла», — Даша вскочила на ноги, прокралась к хижине. На крыльце громко храпел Хот-дог. Даша, стараясь не разбудить его, осторожно просунула свой конопатый нос в окошко.
Хэнк, голый по пояс, сидел на своём топчане пристроив маленькую Акико у себя на коленях. По сравнению с её безупречно белой кожей сам он казался угольно черным. Японка обхватила обеими руками шею мужчины, вытянула пухлые ножки с ухоженными пяточками и, зажмурившись, протяжно пищала, пока Хэнк своими пальцами орудовал у неё во влагалище. её идеально ровные большие белоснежные груди с маленькими коричневыми ягодками сосков мелко дрожали, так, что у Даши потекла слюна. Хэнк явно знал своё дело и делал его с удовольствием — дрочил женщине, глядя на неё своим восхищённым мальчишеским взглядом, нежно тиская её грудь и бока свободной рукой. Вдруг Акико ещё сильнее зажмурилась, задрыгала ножками и протяжно запричитала на японском — Хэнк довёл её до оргазма.
К реальности Дашу вернуло громкое сосредоточенное сопение. Она испуганно дёрнулась и, поворачиваясь, гулко ударилась головой о низкую балку под крышей. За спиной стояла Катя и осоловелым взглядом таращилась в окно. Хот-дог проснулся, залаял и умчался в ночь, явно не разобравшись в ситуации.
Из хижины донёсся испуганный визг Акико, а затем Хэнк прогрохотал: «Эй! Кто этот там шастает в столь поздний час?!» Девушки буквально прыснули в разные стороны от окна и спрятались под высоким порогом хижины. Хэнк распахнул дверь и вывалился наружу, зорко осматривая окрестности. Он был голым по пояс, но в неизменной шляпе. В свете лампы из хижины его могучая фигура выглядела грозно. Постояв так пару мгновений и удостоверившись что, все враги бежали в страхе, Хэнк повернулся и шагнул внутрь: «Не бойся, мой цветок! Тебя никто не потревожит, Хэнк надерёт задницу любому подонку! А теперь, моя восточная принцесса, давай сюда свой восхитительный ротик!» Дверь захлопнулась, и через мгновенье нежный японский писк, перемежаемый громким чмоканьем и чавканьем, возобновился. Переждав некоторое время, девушки прокрались обратно к причалу и молча уселись рядышком, осмысливая увиденное.
В отношении к сексу они были такими же разными, как и во всем остальном. Кате родители с детства внушили, что секс — это очень, очень плохо, и поэтому когда Илья, её первый и единственный парень, в первую же ночь попросил сделать ему минет, Катя сначала пришла в смятение, а потом посрамила женский род вялой и безыскусной фелляцией. Илья не скрывал своего недовольства, а Катя была хорошим человеком — она полезла на форумы и в блоги, посмотрела пару десятков профильных порнороликов, провела исследование, овладела нужной техникой орального секса, купила кружевное белье, безропотно принимала противозачаточные и тихонько имитировала оргазмы. Илья почти всегда был доволен и мог сконцентрироваться на аспирантуре, а Катя догонялась вибратором, купленным на Али после долгих душевных терзаний. На Хэнка Катя смотрела как на опасного пришельца из соседней галактики — вроде бы он имитировал дружелюбие и готовность к контакту, но и угрозу представлял немалую.
Даше мать не внушала ничего, разве что инфантильный старший брат лет с двенадцати тыкал ей членом в рот, а она, скорее из жалости к дураку, молча сосала его отросток, проглатывая сперму, и сопротивляясь только тогда, когда он лез ей в трусы. В старших классах у неё сложилось странное отношение к себе и к сексу — иногда она могла, не думая, отсосать у таксиста вместо платы за проезд, а иногда её бросало в истерику, когда её пытались лапать одноклассники на вписках. Впрочем, если мужчина ей хоть немного нравился, она позволяла ему делать с ней всё, что он хотел. Если мужчина при этом не обращал на неё особого внимания, Даша стелилась перед ним мягким ковриком.
В начале отношений с Димой, она охотно удовлетворяла его страсть ко всему японскому — красила волосы в ярко-голубой цвет, носила короткую клетчатую юбочку, смущённо попискивала, делая минет, и всерьёз раздумывала над увеличением груди, как нравилось Диме. Позже, когда Дима успокоился и сосредоточился на онлайн-играх, Даша покорно продолжила строчить ему первоклассные минеты, после чего догонялась здоровенным черным дилдо, анальной пробкой и вибратором, купленными после долгих консультаций с подружкой о преимуществах того или иного девайса. Хэнк, на которого Даша вначале смотрела как на забавное пугало, постепенно стал объектом её эротических фантазий, в чем она не хотела себе признаваться.
Сейчас Даша вспоминала, как Акико все два дня ходила за Хэнком хвостиком, как на него посматривали другие женщины из лагеря, как он разговаривал с ними — с каждой тепло и приветливо, но не скрывая свою альфа-самцовость. Все это перемежалась с образами стонущей от оргазма японки, которую Хэнк держал на руках легко, словно пёрышко. «А он мужик», — задумчиво сказала Даша. Катя некоторое время сопела, потом неожиданно кивнула и согласилась: «Да». Словно точку поставила. Даша внимательно посмотрела не неё и встала: «Ну ладно. Пойдём к нашим мальчикам».
На следующий день у них начался поход. Утром Хэнк отвёз в аэропорт Акико, Момо и немецкую парочку. Кажется, он вернулся расстроенным, но постарался не подавать виду. За час собрав остатки снаряжения, он взвалил на плечи здоровенный рюкзак и скомандовал выход. Следующие несколько дней оказались супернасыщенными — мы прошли с десяток километров по лесным дорожкам, тропинкам и бродам,