снял трусы с члена и мама с удивлением увидела, что член стоит, как стоял и в его розовой головке даже мысль не возникла о том, чтобы успокоиться.
- Вот тебе раз… — мама не знала, что дальше делать.
- Вот тебе два — сказал Вадик — мам, это был даже не оргазм, а так, поллюция. Яйца просто не смогли сдержать напора спермы и стравили лишнее давление. Я не почувствовал никакого удовлетворения. Надо бы повторить, но теперь уже можно не торопиться и спокойно надрачивать дальше. Ну, мама, неужели ты не получила никакого удовольствия?
- Да в том то и дело, что получила, и даже больше, чем ожидала. Но ведь это же плохо! Мы не должны этим заниматься. Я боюсь, что мы можем зайти слишком далеко, аж до точки невозврата.
- И что? Чем это плохо? Мы оба получаем огромное удовольствие, особенно я, и что плохого в том, что нам хорошо вместе?
- Но это же инцест! О каком удовольствии ты говоришь?
- О сексуальном удовольствии. Инцест? Я думал, что инцест — это когда от соития близких родственников рождаются дети неполноценные, но ты же не собираешься от меня рожать? Я тоже не собираюсь обзаводиться детьми. Я всего лишь хочу избавиться от лишней спермы и заодно доставить и тебе, моя родная, хоть какое-то удовольствие. Я не помню ни одного случая, когда ты приводила в дом какого-либо мужчину или задерживалась на работе на подозрительно долгое время.
А ведь ты красивая женщина в самом рассвете сексуальной энергии. Тебе не меньше моего нужен секс. И разрядка для нервов и гормоны, опять же. У нас учительница по биологии такая была вся, как старуха, никогда не улыбалась. И вдруг, прямо расцвела вся, сияет, одеваться стала сильно, макияж применяет. Я случайно услышал, как её другие училки обсуждали. Оказывается, у неё появился мужчина. Она теперь на крыльях летает.
- Много ты понимаешь. Я же из-за тебя отказалась от личной жизни, боялась тебя травмировать, твою психику берегла. А ты теперь меня в этом упрекаешь.
- Ну прости, мам. Я ведь тебе только счастья хочу. Ты, это, если возникнет возможность, в смысле, если кто-нибудь поведется на твою красоту, ты не теряйся, обо мне не думай, я пойму. Можешь домой приводить, хоть на всю ночь.
- Вот только твоего благословения мне и не хватало.
- Прости, не подумал. Ну, мам, подрочи ещё хоть немного. Ну, пожалуйста. Посмотри, как стоит, ну красиво же. Ну, согласись. — Мама протянулась руку и несмело взялась за ствол сына.
- Ой, что ты со мной делаешь?
- Мамулечка, я так тебя люблю, что если бы ты меня попросила сделать тебе что-то подобное, я посчел бы это за счастье. Это же высшая степень доверия, понимания и любви, — Мама улыбнулась откровенной лести сына и начала медленно водить рукой по стволу члена, открывая и закрывая головку крайней плотью.
- Мам, по энергичней давай, а лучше как первый раз сделай. — Она вопросительно посмотрела на него, — Ну, языком же ты лизнула. Давай, я помыл его с мылом. — Мама секунду поколебалась и, оттянув шкурку, принялась целовать, облизывать и посасывать конфетку. На этот раз Вадик решил удержаться максимально долго. Он всячески старался отвлечься, чтобы не кончить раньше времени. Мама постепенно увлеклась процессом и явно закайфовала. Дыхание участились, стали проскальзывают лёгкие стоны. Она очень хотела ещё посмаковать во рту сперму сына. Иногда она останавливалась и внимательно разглядывала член сына. Потом втянула в рот одно яичко, потом второе. Выпустила и провела языком по стволу снизу до верха несколько раз с разных сторон.
- Мам, скажи честно, тебе ведь нравится ласкать, целовать и сосать мой член?
- Да, милый, очень нравится. Он такой упругий, ствол твёрдый, как дерево, а головка мягкая, нежная, как клубничка. Он, наверное, мечтает войти в настоящее, живое влагалище. Скажи честно.
- Ещё как мечтает. Он, наверно, лопнет от счастья, если войдёт в тебя. Мне очень нравится ход твоих мыслей. Мам, а тебя возбуждают грубые слова?
- В каком смысле?
- Я читал в интернете, что некоторых людей, особенно высокоинтеллигентных и хорошо воспитанных, во время секса очень возбуждают нецензурные слова.
- Я никогда не задумывалась над этим.
- Мам, а давай тебя проверим?
- Как это?
- Ну, я скажу несколько кодовых фраз, а ты честно скажешь, возбудили они тебя или нет. Только ты не ругай меня, не останавливай, это же эксперимент.
- Ну, давай попробуем, — мама продолжала насасывать член сына и это занятие ей очень нравилось, и не хотелось отрываться.
- Мам, тебе нравится мой… ххууй? А хотела бы, чтобы мой хуй медленно вошёл в твою пизду и начал тебя нежно ебать, туда — сюда, туда — сюда? Ну как? Возбуждает?
- А тебя?
- Меня очень возбуждает. Но ты не уходи от ответа.
- Да я сейчас так возбудилась, вот-вот кончу. Меня сейчас все возбуждает.
— Так я могу иногда использовать в разговоре с тобой неприличные слова?
— Раз уж тебя это возбуждает, то так и быть уж говори. Мне странно и вместе с тем интересно слышать грязные слова именно от тебя. Но если мне покажется это неприйнятным, то я тебе об этом скажу.
- Мам, а ты можешь показать мне свою… пизду. Ну, мам, я честно никогда не видел живой пизды, только на картинках. Ну, покажи, ну пожалуйста, прошу тебя.
- А ты не испугаешься? Она большая, страшная, волосатая и… очень мокрая, да и запах… наверное.
- Нет, конечно не испугаюсь. Я так тебя люблю, что готов расцеловать и попу и писю, даже если они не мытые. Какая бы ни была твоя пизда, я её все равно буду любить. Покажи. Ну, пожалуйста.
- Ладно, ты и мертвого уговоришь. — Мама встала с кровати и через голову сняла ночную рубашку. Под ночнушкой у нее не было ни трусов, ни лифчика. Вадик тоже встал, освобождая на постели место для мамы. Мама легла на спину и широко развелась ноги в стороны, согнув их в коленях. В комнате горел свет и мамино тело можно было разглядеть во всех деталях. Она внимательно смотрела на реакцию сына. Она улыбалась, ей понравилось восхищенное выражение его лица. Он даже дышать перестал.
Его переполняло восхищение от увиденного. Лобок и половые губы были покрытия короткими черными волосами. Толстые волосатые большие губы наполненные кровью, разошлись примерно на палец, обнажив торчащий вниз на сантиметр клитор, а ниже были тёмно красные, почти черные, складки малых губ. А еще ниже виднелось коричневое с радиальными морщинками пятно попы. В нижней части между малых губ виднелось небольшое углубление, наполненное смазкой.
- Ну как? Не страшно? — спросила мама.
- Что ты мам, ты прекрасна. Твоя пизда прекрасна! И совсем она небольшая, а очень даже красивая. Она так и манит меня, завораживает. Нам с моим лысеголовым приятелем так хочется ее немного поебать. По-моему она тоже очень этого хочет. Тебе не кажется? Она уже выпустила столько смазки, что наверное легко впустила бы и слоновий хуй. А уж мой войдёт как нож в масло. Давай попробуем воткнуть его. А? Ну давай посмотрим, как он буде медленно раздвигать ее складочки и влазить в неё. А потом уже мокрым вылазить! Я уже представляю, как он будет энергично ебать тебя.
- Ххорошшо, давай п-попробуем. — Её голос стал хриплым и дрожал.
- Ура! Я сейчас буду ебать мою любимую мамочку! Ура! Мам, подсказывай, что мне делать. А можно я сначала поцелую тебя прямо туда? Мне так хочется попробовать твой вкус. Запах я уже слышу, он восхитителен. — Не дожидаясь разрешения, Вадик окунулся лицом прямо в раскрытую щель и начал неистово вылизывать все подряд, толкая язык в разные стороны. Мама задохнулась от чувств, охвативших её. Она громко вскрикнула и неожиданно для самой себя кончила, выпустив небольшую струйку прямо в рот Вадику. Мама никогда не испытывала такого удовольствия. О сквирте знала только понаслышке. Она громко застонала и забилась в судорогах страсти. Её трясло как при ознобе.
- Мам, ты что кончила?
- Боже! Как это было прекрасно. Я так ещё никогда не кончала!
- Я так рад за тебя. Полежи немного, отдохни и продолжим обучение.
- Какое обучение?
- Ты будешь учить меня ебаться, мама. Отдыхай, любимая, а я пока поисследую тебя. — Вадик прилег между маминых ног, аккуратно развел пальцами большие половые губы и углубился в изучение. Он нежно дотронулся до головки клитора. Мама вздрогнула.
- Ой, клитор пока не трогай. Он очень чувствительный. Особенно после оргазма.
— А-а, так эта крошечная пимпочка и есть клитор? Ну здравствуй, дружище. Говорят, ты тоже