Олимп.
Воин Аст, с трудом цепляясь за выступающие камни, кое-как поднялся на последний уступ горы Олимп. Вылез на гладкую ухоженную площадку — здесь обычно гуляли боги. Упал на камень, учащенно дыша.
— Ты — долго, — услышал он женский голос.
С трудом приподнял голову. Как и договаривались, богиня Цирцея ждала его. Аст только бессильно пожал плечами — мол, сделал что смог.
Красивая и молоденькая девушка с грацией много повидавшей женщины подошла к нему. Наклонилась. Протянула невесть откуда взявшийся кубок с черной жидкостью.
— Пей, — жестко произнесла она.
Вытянув шею, Аст послушно глотнул. И тот час огненная жидкость растеклась по его телу. Жар стянул глаза, ударил в виски. Спина непроизвольно выгнулась и все его тело на мгновенье скрючилось. Впрочем, быстро отпустило.
Аст вдруг почувствовал огромный прилив сил и легко поднялся, даже при этом слегка подпрыгнув. К тому же он и внешностью перестал быть похожим на себя прежнего. Теперь на площадке стоял сам Зевс — бог всех богов.
— Ну? — требовательно поинтересовалась Цирцея, внимательно глядя в глаза Аста-Зевса. — Ты готов? Ты не отступишь от своей мести?
Аст отрицательно и вместе с тем величественно, как и подобает Зевсу, покачал головой.
Богиня удовлетворенно кивнула. Ее усталые глаза жестко сверкнули.
— Иди вот по этой дорожке, — продолжила она, указав рукой. — Там поднимешься по лестнице. Дальше иди по красным дорожкам и окажешься в покоях богини Геры. Зевс совсем недавно улетел. Гера сейчас одна.
Аст молча кивнул и решительно ступил на каменную дорожку, уходящую прямо и вверх, туда, где на вершине Олимпа виднелись белоснежные дворцы богов. Сердце его пылало гневом. В нем не было ни капельки милосердия — оно высохло и улетучилось во время просмотра тех ужасных сцен.
— И помни, — услышал он голос Цирцеи. — Зелье действует только час, и потом ты снова станешь самим собой!
Первые метры Аст прошел уверено и бодро, но потом, приближаясь к дворцам богов, он шел все неуверенно и неувереннее, с каждым шагом ожидая что вот сейчас его разоблачат, сейчас его грозно окрикнут, сейчас его испепелят.
У дворца богини Геры ноги его невольно дрогнули и на мгновенье ослабли, но он тут же вспомнил свою жену, какой она была раньше и какой стала теперь, и все его сомнения пропали. И Аст стремительно вошел в покои богини Геры. Точнее даже — влетел. Прошел через просторный дворик. Геру он нашел на широком балконе, за которым — бездонная пропасть, и с которого была видна вся Греция.
Красавица-богиня вечной юности небрежно обернулась на звук шагов. Лениво посмотрела на вошедшего Зевса. Также лениво кивнула ему длинными юными ресницами. Точнее даже — чуть-чуть заметно повела ими. Но Зевс стремительно приближался к ней и брови богини удивленно изогнулись. Такое было только один раз, много веков назад, когда муж узнал про ее совсем уж мимолетную связь.
— Гера, — жестко, с громовым раскатом произнес Зевс, и Гере на мгновенье показалось, что он сейчас ее просто разорвет на части, оторвав ей руки ноги и голову.
— Да, мой господин? — спросила она, все также удивленно глядя на своего очень уж грозного супруга, и неприятный холодок пробежал по ее вечно юному телу — а вдруг он что-то узнал? Что-то такое, о чем я давно уже забыла? Ведь в последнее время ничего такого не было!
Зевс встал рядом с ней. Решительно взял ее за шею, отчего богиня даже слегка пригнулась. Прижал ее голову к своему бедру. Второй рукой достал из складок просторного хитона свой член.
— Возьмите в рот, — жестко произнес он, дрожа от какого-то внутреннего возбуждения.
Гера могла поклясться, что это возбуждение было совсем не интимного характера. Так дрожат мужчины на поле битвы, в ожидании, когда же они начнут рубить врагов. И богиня слегка струхнула.
— Да, мой господин, — поспешно произнесла она, покорно раскрывая свой юный ротик и обволакивая своими пухлыми молодыми губами головку предоставленного ей члена, с удивлением отметив про себя, что сегодня ее муж и повелитель решил не экспериментировать со своим органом. По крайней мере сейчас он выглядел совсем по-человечески, хоть и несколько большеватым. Как орган Зевса выглядел на самом деле Гера уже и не помнила.
— Глубже, — сурово произнес Зевс.
Гера послушно вобрала в себя часть члена, насколько позволяла гортань.
— Еще глубже, — произнес Зевс и Гера, быстренько изменив себе глотку, вобрала в себя весь этот член, до самого основания, испуганно подняв свои голубые глаза вверх и подобострастно-покорно ожидая дальнейших (жестких — она уже не сомневалась в этом) приказаний.
— Соси, — с трудом сдерживаясь, выдавил из себя Зевс, и Гере даже показалось, что все это он выдавил из себя в огромной ненависти. Вот только к кому? И ей стало страшно. И Гера покорно принялась сосать, энергично лаская член бархатным (специально изменила его поверхность) языком и сдавливая его губами, внутренен готовясь к тому, что член, как это бывало раньше, сейчас увеличится до размеров бревна.
Но ничего подобного не происходило.
— Энергичнее, — скомандовал Зевс, жестко сжимая ее волосы своей пятерней.
Самая могущественная из богинь Олимпа задвигалась энергичнее, с удивлением отметив, что ее супруг с силой придавливает ее голову к себе — чего раньше никогда не делал.
— Тунику задери, — сурово потребовал он. — Я хочу видеть твою задницу.
Гера все-также послушно, обеими руками подняла свою тунику до пояса, по-прежнему глядя на Зевса снизу вверх, и пытаясь заглянуть в его глаза и прочесть в них — что же он там задумал, что ее ожидает впереди?
— Ты сейчас пососешь, — между тем сквозь зубы процедил Зевс, — а потом я выебу тебя в жопу.
И Гера поразилась еще больше — ее муж так грубо с ней никогда себя не вел, да и в попу ее не использовал уже несколько веков. Да и вообще давно ее уже никак не использовал, все занятый на стороне. И Гера давно уже к этому привыкла, как-то приспособилась, смирилась. И вот на тебе!…
— Конечно, мой господин, — пробулькала она, проглатывая некоторые слоги — как раз в момент наибольшего погружения члена в ее рот.
— Тебе нравиться сосать? — спросил Зевс, и Гера наконец-то поймала его насмешливо-презрительный взгляд, от которого ее тело совсем ослабло.
Не в силах ответить, она только быстро-быстро заморгала своими чересчур длинными бархатными ресницами.
— А ты смогла бы сосать целый день? — снова спросил Зевс, пристально глядя на нее, словно на какого-то жалкого червячка, которого он хочет раздавить. И от этого взгляда внутри у нее совсем все ослабло.
— Смогла бы, мой господин, — покорно ответила она, булькая и пропуская слоги.
— А целый год? — насмешливо поинтересовался Зевс, и во рту и между ног у Геры почему-то все сладко заныло.
— Как скажете, мой господин, — ответила она, не понимая, к чему клонит Зевс, и заранее уже готовясь к тому, что она целый год, без перерыва, будет сосать его член — Зевс будет спать, летать по своим делам, выступать на собраниях богов, выслушивать их пожелания и обиды, проводить какие-то аудиенции, а она все это время будет сосать и сосать, ни на минуту не отцепляясь, и все это время питаться одной только спермой, и от таких вот представлений голова у вечно юной богини вдруг закружилась, что взволновало Геру еще больше, так как голова у нее не кружилась никогда.
Его рука скользнула под ворот ее туники и сжала ее тугие груди — такие бывают только у молодых спортивных девственниц.
— Ох! — невольно вырвалось у Геры, и она снова удивилась своему поведению. Она совсем не понимала, что с ней происходит.
Между тем Зевс с силой развернул ее к себе спиной резко ввел свой член ей в попу.
— Зачем ты так со мной! — воскликнула богиня. — Ведь я же — твоя сестра?!
— Ты мне еще и жена — не забывай этого! — точно также воскликнул Зевс. — Хотя, насколько я помню, и до нашего замужества я периодически драл тебя в сарайчике. Забыла, что ли? — напомнил Аст то, что ему ранее сообщила Церера — для большего правдоподобия образа Зевса.
— Ну и к тому же, ты, как я погляжу, опять девственна. И я не хочу мешать тебе в этом! — усмехнулся Аст, вводя член все глубже и глубже.
И от его грубости Геру затрясло. Одновременно стало и страшно и сладко. Конечно, она бы предпочла традиционное обладание. Но ее мнение здесь не учитывалось и, что самое удивительное для не самой — она была совсем не против такого с собой обращения,