Вернувшись, домой, я переоделась в женскую одежду, наложила макияж. Смотрясь в зеркало с удовольствие отмечая, что этот образ мне очень идет, но и сожалея о том, что волосы которые я принялась отращивать все-таки растут не так быстро как мне того хотелось.
К приходу мамы с работы я выглядела вполне обычной, так как выглядела в последние дни, и ничто не выдавало моего дневного приключения, к ее возвращению я успела приготовить ужин из тех блюд, которые научилась готовить.
Ужин с родительницей прошел в молчании, мы не проронили между собой после того памятного разговора ни единого слова.
Хотя разгуливая по квартире то в платьях, то в юбках с блузками, а то и просто в халатиках, я перехватывала взгляды мамы, которыми она меня осматривала. И взгляды эти были не то, что какими-то, что какими-нибудь однобоко выраженными откровенно оценочными или любопытными, просто в них была смесь всего, что в принципе должно было бы в данном случае. И замечая это ее внимание к себе, я радовалась, радовалась не тому, что добилась или еще добиваюсь того чего хочу, а тому что самый родной мне человек начинает принимать меня такой какая я есть, а не тупо отвергает меня, горя мне карой небесной или еще чем то.
Я понимала, что мама в это время не просто фиксирует мой новый образ жизни и старается принять его, но и еще принимает свое решение ко всей этой ситуации. Я понимала все это и поэтому не форсировала события, просто терпеливо ждала, когда она примет решение и озвучит его.
День проходил за днем, но мама так и не высказала мне свой вердикт. И это начинало меня тяготить еще больше того, что Вовка со Светой до сих пор не вернулись от бабушки и, что Сергей куда-то пропал и я, короче говоря, была неудовлетворенной в сексуальном плане. А ведь можно же позвонить Сергею, и спросит его откровенно, где он и как он?- мог бы мне подсказать простое решение кто-нибудь умный. Конечно можно, вот только я как-то не привыкла надоедать людям или навязываться им. И я просто ждала, ждала и решения мамы, ждала и хоть кого-то из мужчин, которые знали о моем существовании и могли бы удовлетворить мои потребности. Но пока я ждала, я не бездействовала, я все так же продолжала оттачивать свое женское естество, которое все больше и больше вытесняло из меня данное мне природой мужское, но как вы понимаете, я совершенно не сожалела об этом.
Для меня было совершенно неожиданно, когда в очередной раз зазвонил мой сотовый телефон, и на экране высветилась мама.
- Слушаю, - ответила я на звонок.
- К 14 часам подскочи к Наташе домой, она тебе передаст кое-что для меня, - услышала я голос мамы в трубке.
Голос ее был обычным, как будто все было, как и раньше.
- Хорошо, - я посмотрела на часы, время у меня было еще достаточно. Осталось решить, в чем ехать.
Наташа была близкой подругой и ровесницей мамы, красивая женщина, высокая, стройная блондинка, мужчины просто слюни пускали, когда видели ее, этакий мужской рефлекс по принципу собаки Павлова, и поэтому мне до сих пор оставалось не понятным, как обладая такими внешними данными не быть замужем.
Ничего не обычного в просьбе мамы не было, подобное происходило и не один раз.
Все же немного подумав, я решила не шокировать Наталью Кирилловну своим новым образом и поехать, переодевшись парнем.
Как я решила, так и сделала, переоделась и, вызвав такси к дому, выехала, взяв на всякий случай небольшой запас времени, чтобы вовремя успеть к назначенному сроку.
Дверь мне открыла естественно сама хозяйка – Наталья Кирилловна, естественно, потому что жила она одна.
- Привет. Проходи, – она посторонилась, пропуская меня.
- Здравствуйте, - я вошла в квартиру и, разувшись, направилась следом за хозяйкой.
Странным было то, что Наталья Кирилловна, такая же занятая как и моя мама в это время находилась дома, да еще в домашней одежде, в шелковом красном халате, который доходил ей до середины бедер, облегая и подчеркивая ее фигуру.
- Мама сказала, что я что-то должна забрать …- сказала я проходя за хозяйкой в гостиную, может быть я еще могла бы что-то добавить, но прикусила себе язык – конечно в переносном смысле, сразу же заметив свою собственную оговорку, я сказала о себе в женском роде и, причем у меня это получилось естественно и не принужденно, я даже подумать не успела.
- Да, я знаю, - ответила Наталья Кирилловна, оглянувшись.
Я так и не поняла, заметила ли она мою оговорку, обратила ли внимание или все же нет.
Подойдя к одному из кожаных массивных кресел, она села в него.
- Присаживайся, - предложила она мне.
Вот это была еще одна странность, на которую я обратила внимание, за какие-то две-три минуты это была уже третья странность. Не слишком ли много за такой короткий отрезок времени?
- Но мне сказали, что нужно что-то забрать, - я не спешил последовать совету хозяйки.
- Знаю, но ничего забирать не придется, это всего лишь предлог для того чтобы нам с тобой встретиться и поговорить откровенно. – Ответила женщина, при этом наблюдая за моей реакцией.
- Интересно получается… И о чем же нам с вами говорить? – я напряглась.
- Не о чем, а о ком, - поправила меня Наталья Кирилловна.
- Я так понимаю, что вы разговаривали с моей мамой и теперь вы в курсе того, что… - догадалась я и от этой догадки мне было как-то неуютно, конечно я предполагала, что постепенно круг посвященных в мою ситуацию расширится, но все равно была как-то не готова сейчас к этому.
- Да я в курсе, того что тебя начали интересовать мужчины и даже в курсе, что ты задумал сменить пол, - ответила Наталья Кирилловна.
Услышав это, я опустилась на рядом стоящий диван, напротив хозяйки.
- Знаете, я не намерена обсуждать это с вами, - ответила я.
- Догадываюсь и даже представляю, как тебе вообще тяжело говорить со мной на эту тему, но поговорить придется.
- С какой такой радости?
- Хотя бы с той, что я ведь психолог.
- Я знаю об этом и что с того?
- С того что меня попросила об этом Ира, - она была терпелива, ее тон был вкрадчивым и мягким.
- Психолог, а по-простому – мозгоправ. Думаете, что у меня башню сорвало, и будете ставить диагноз, насколько это серьезно и как это лечить?
- Ты зря сейчас ведешь себя агрессивно и воспринимаешь все в штыки.
- А вы думаете, я должна прыгать от радости до потолка только от того, что должна говорить об интимных вещах с посторонним человеком?
- Не с таким уж и посторонним, - заметила Наталья Кирилловна.
- Тем более. И мне как вы должны понимать от этого ничуть не легче.
- Понимаю, но лучше думаю поговорить об этом со мной, чем тем более совершенно с чужим человеком.
- Не уже ли не понятно, что я не хочу этого.
- Понятно. Но и ты пойми, прежде чем Ира сделает какой-то определенный вывод, она должна знать серьезно ли это у тебя или всего лишь какая-нибудь временная блажь, которая завтра пройдет. Насколько я знаю, ты хочешь гормональную терапию?
- Да.
- Для чего?
- Что бы иметь фигуру как у девушки.
- А чем тебя не устраивает твое теперешнее состояние?
- Тем что это тело парня с потребностями женщины, - вот так сама того не сразу заметив я втянулась в этот разговор.
- И все?
- Разве этого мало?
- Не мало, но мне кажется, что есть что-то еще.
- Это даст мне возможность одеваться и жить как женщина. Практически полноценной жизнью, не прикладывая тех усилий чтобы замаскироваться как это происходит у меня сейчас. К тому же когда у меня будет мужчина или несколько, то их появление у меня не вызовет такого интереса у окружающих как это вызвало бы если бы я остался парнем.
- Про гормональную терапию ты как я понимаю, узнал не поверхностно и. зная немного тебя, мне кажется, что ты углубился в этот вопрос.
- Ну да, кое-что прочитала, - немного поскромничала я, не уточняя того, что это «кое-что» это сотни сайтов и еще в десятки раз больше статей и материалов на этих сайтах.
- Как мне обращаться к тебе, как тебе удобнее? – Наталья Кирилловна, наверное, все же была хорошим специалистом в своем деле.
- Как к девушке, можете называть меня Ладой.
- Хорошо. Значит, ты ознакомилась с этим вопросом и,