Два окопных немецких ножа, мать распорядилась спрятать обратно в подвал в сарае. Выросшая в детдоме Марина была хозяйственной и разумно решила что использовать сразу три раритетных немецких ножа нет необходимости. Тем более что они на " чёрном рынке" в среде подпольных коллекционеров оружия времён ВОВ, стоят дорого. Один нож с надписью " Gott mit uns" мать оставила себе а остальные нам с Витьком пришлось прятать в подвал. Хотя ему и мне, очень понравились эти окопные фрицевские ножи с острым пятнадцати сантиметровым обоюдным лезвием. Но спорить с нашей атаманшей мы не стали, понимая что это бесполезно.
— В свободное время, сделаете нормальную крышку на петлях. А сейчас переместите обратно доски со двора в сарай и фанеру на лаз в подвал положите а потом уже доски....
— приказала нам наша атаманша, стоя на крыльце дома с сигаретой в накрашеных губах и с огромным чёрным " маузером" в руке. Марина выглядела воинственно и единственное что не хватало нашей матери чтобы быть похожей на комиссаршу. Так это красного платка на лоб и кожанной куртки.
— Что носы повесили? Работайте и не забывайте что вас ждёт вечером....
— смеясь сказала Марина и похлопала рукой себя по заду, намекая на то вечером и ночью её пухлая белая попка, будет в нашем распоряжении. И мы с энтузиазмом принялись с Витьком таскать доски обратно в сарай. Чтобы заработать право на анальное порево с нашей атаманшей.
— Мам, я не хочу этот эссесовский пистолет. Из него наверное много людей убили. Возми его себе а мне лучше свой " вальтер " отдай....
— сказал я матери, после того как с братом перенесли доски в сарай, надёжно закрыв ими лаз в подвал. Мы сидели на кухне за столом и заряжали свои пистолеты патронами. Гора патронов разных калибров была насыпана в центре стола и каждый из нас искал патроны для своего пистолета.
— Дурак ты Костя. Вполне возможно что твой " вальтер" и не применяли в бою. Смотри какая на нём гравировка серебряная а на рукоятке вставки из слоновой кости. Пистолет дорогой и служил скорее всего прежнему владельцу как украшение....
— мама показала мне на гравировку, которая была выполненна на ствольной коробке пистолета. Там среди дубовых листьев, выглядывал череп с костями, две спаренные молнии и свастика. А на рукоятке, орёл держайщий в лапах свастику.
— Из " люгера" на котором нет гравировки, больше людей убили. Пистолет 1916 года выпуска а вверху стоит клеймо 1942 год. То есть этот " люгер" ремонтировали в сорок втором году...
— Марина взяла у Витька его "люгер" и внимательно его рассматривала. Действительно пистолеты этой марки, были популярны среди офицеров "Вермахта", своей надежностью и точностью стрельбы. В отдельных немецких частях они находились на вооружении до самого конца войны. Хотя уже после начала боёв на Восточном фронте, немецкие офицеры перешли на более современный " вальтер P38".
— А что это за красная девятка на рукоятке твоего " маузера" мам....?
— спросил у матери Витёк беря в руки её большой и тяжёлый черный пистолет.
— Цифра девять, означает калибр пистолета. То есть под патрон девять миллиметров. Как раз как у твоего парабеллума. Этот маузер сделан в 1930 году и под более мощный патрон " парабеллум" к стати унитарный патрон " Вермахта"....
— Марина отобрала у Витька пистолет, ловко на наших глазах воткнула десять патронов в специальную обойму в виде обычной планки и оттянув затвор маузера, поставила немецкий пистолет на предохранитель. Снаряжала маузер Марина очень осторожно, учитывая возраст оружия и самих патронов. Дуло пистолета мама направила в сторону окна, чтобы в случае самопроизвольного выстрела, никто из нас не пострадал.
— Эх жаль что у него только одна обойма, запасной нет и беда этого прекрасного пистолета, долгая зарядка без запасной обоймы. Но воевать мы ни с кем не собираемся. А отпугнуть бомжей или охотников за " цветным металлом" и десяти патронов хватит...
— сказала Марина, вставляя планку с патронами в щель вверху пистолета. У маузера был несъёмный магазин и патроны вставлялись в патроноприемник сверху а не снизу как у обычных пистолетов. Мама нажала большим пальцем на верхний ряд патронов в планке и они желтыми пузатыми " желудями" изчезли в чёрном вороненном чреве пистолета. А планка-обойма, осталась в руке у матери.
— Что ты Марина путаешь, у тебя же есть запасная обойма и она сейчас в твоих руках. Набей её патронами и положи в карман. А вот у нас с Костей нет обойм в запасе и всего по восемь патронов в пистолетах. Но в любом случае если сложить все патроны в наших четырех "стволах, " то получиться больше чем магазин от " калаша" и мы реально можем дать бой целому отряду бандюков....
— сказал Витёк и на наших изумленных глазах, сам без помощи продвинутой в оружии Марины, зарядил свой " люгер-парабеллум".
— Что вы так на меня уставились? Я хоть и на свинарнике службу тянул, но держал в руках пистолет. Прапорщик мой начальник, когда бухой был, давал свой " ПМ" подержать и я немного к нему приловчился...
— сказал Витёк и так же как Марина, направил ствол в сторону окна, оттянул затвор у парабеллума он поднимался вверх и становился горкой. Потом брат поставил пистолет на предохранитель и вставил обойму с патронами в рукоять " люгера".
— Ну боец свинарника, удивил так удивил. Я то думала что ты сынок там у себя в хозвзводе только спал и водку пил. А оказывается что оружие в руках держал.....
— засмеялсь на сына Марина. Мама снарядила мой магазин патронами и показала мне как ставить "вальтер" на предохранитель и вставлять обойму в ручку пистолета.
— Пошли постреляем во двор по бутылкам и потом пойдём на реку глушить рыбу. Хочу на ужин свежей речной рыбы и желательно карпа....
— Марина облизнула свои накрашенные губки, в предвкушении поужинать жирным и вкусным карпом. А мы с братом переглянулись, у нас на уме была только одна " рыба" и она сидела перед нами.
— Мам, а Витёк прав, над нами нет начальника и на работу нас никто не гонит. Дай нам по разочку и веди нас куда хочешь.....
— попросил я мать а брат меня поддрежал взглядом и наша строгая атаманша сдалась, глядя на наши жалобные лица.
— В таком случае обеда не будет. Выбирайте или обед или моя попка....
— сказала мама смеясь на нас глазами, прекрасно понимая что мы выберем. И не дожидаясь нашего ответа, он был у нас с братом написан на лицах. Марина встала изо стола забрав с собой свой чёрный маузер и пошла в зал виляя пухлой попкой под туго обтянутой юбкой на ходу.
— Двери на терраске и на кухни закройте как следует. И бегом ко мне, дам вам по разочку и всё. Я не хочу из за молодых балбесов у которых стоит постоянно, остаться без свежей рыбы на ужин....
— бросила на ходу нам мама и мы с братом кинулись выполнять её указание.
— Я ей в жопу только хочу засадить. А в пизду не в кайф ебать...
— сказал мне Витёк, закрывая крючком дверь на терраске.
— Такая же хуйня брат, мне большо очко у нашей мамы нравится чем её писька. Да и презерватив не нужно одевать когда её в жопу ебёшь....
— ответил я Витьку и мы закрыв все двери на старинные кованные крючки, пошли в зал к нашей матери со стоячими колом членами в штанах.
— Давайте парни по быстрому поебёмся и пойдём на реку рыбу глушить а там постреляем за одно из пистолетов...
— сказала нам мать когда мы вошли к ней в зал. Марина лежала в постели на животе в чёрных колготках, одетых на голое тело без трусов, лифчика на маме тоже не было.
— Костя для тебя гаденыш одела. Ты же хотел чтобы я в колготках была, вот пришлось свои старые рваные одеть....
— Марина повернулась на диване, ложась на спину и раздвинула ноги. Промежность колготок у матери действительно была рваной и нам видна была не только её пухлая писька - " пирожок" но и попка.
— Мариночка, пусть твоя сладкая писька отдохнет. Можно в тебя попку мам трахнуть....
— спросил я у лежащей на диване матери, мигом раздевшись и стоя перед ней на полу с " каменным" стояком. Витёк тоже сбросил с себя одежду, перекрывая армейский норматив в сорок пять секунд и стоял перед мамашей лежащей на диване с не менее " каменным" стояком чем у