– Привет, Дэн, – открыла мне дверь симпатичная брюнетка. У нее было узкое, слегка надменное лицо с изящно вырезанными ноздрями тонкого артистического носа. – рада, что ты приехал. – добавила она высоким голосом с легкой хрипотцой.
– Мне это не составило труда. Всегда готов тебе помочь, Алла, – я поцеловал женщине руку.
Алла впустила меня в дом. Она была в бесформенном балахоне, скрывавшей ее фигуру. Мы сразу прошли в просторный подвал, заранее очищенный от разнообразного хлама. Здесь было достаточно светло. На стенах горели факелы, освещая стены и потолок из белого кирпича. Рядом с вбитыми в кирпич кольцами для светильников виднелись черные пятна копоти. Красноватый волнующий отблеск освещал цементированный пол. На широкой толстой картонке, уложенной на свободный участок пола под факелом, лежала одежда и спортивная сумка.
– Переоденься, – сказала Алла, – и приступай.
Я разделся догола, взял с пола тонкий балахон, натянул его через голову, накинул капюшон и вышел в соседнее помещение. Там, в небольшом закутке, на стене тоже чадил факел. Несло сыростью, с труб отопления капала вода. Я освободил место на маленьком пыльном столике и вынул из принесенного пакета папку для бумаг и нож с черной рукояткой, украшенной надписью на латыни. Вслед за этим я достал из папки пару листов бумаги, захватил нож и прошел назад в подвал.
Алла уже ожидала меня. В слева от нее на полу был выложен круг из камней, рядом был ярко-красной краской расчерчен треугольник и еще один, тщательно выметенный изнутри круг. По углам треугольника, в тяжелых железных подсвечниках горели белые свечи.
Я подошел к женщине.
– Алла, – негромко произнес я, – ты говорила, что сегодня наступил особый день.
– Это так, Дэн, – подтвердила женщина. – сегодня день и час Сатурна и луна убывает. Ты поможешь мне.
– Я постился и не занимался сексом три дня, как ты велела. Этого достаточно для проведения обряда?
– Я отмеченная жрица и знаю что делать. Все, начинаем.
– Я распечатал тебе знаки, о которых ты просила, – я подал ей бумаги. – это то что нужно?
– Да. Сегодня мы будем вызывать Azevego – могущественного духа, который ведает сексуальной энергией. Открывает неизведанные стороны личности, повелевает скрытыми страстями человека, наделяет сексуальной мощью…, – она отвела от моего лица край капюшона и прошептала тихо какие-то слова.
– Что теперь?
– Раздевайся и встань в круг!
Жрица бросила распечатанную гексограмму в центр треугольника и, сжав кулаки, запрокинула лицо. Даже под балахоном было видно, как по ее телу пробегает крупная дрожь.
Сбросив балахон, я стал читать латинские слова обряда. Несколько минут прошло в молчании. Чадили факелы, белые восковые свечи оплывали прозрачными слезами. Жрица резко выдохнула долго задерживаемый воздух, плечи ее опустились, пальцы разжались. Наконец она подошла к лежавшей в углу небольшой спортивной сумке и достала оттуда серую резиновую маску черта.
– А это зачем? – спросил я.
– Здесь магические знаки, которые нанесены на маску моей менструальной кровью. Теперь ты должен тоже нанести своей кровью рядом вторую часть символов.
Алла взяла нож и, подойдя, с силой провела лезвием по моей руке. Когда показалась кровь, я намочил палец и нарисовал на маске несколько знаков, о которых просила женщина.
Жрица взяла у меня нож и отбросила его в сторону. Затем она тоже скинула с себя балахон, под которым не оказалось никакой одежды. Мне было отлично видно её стройные точеные ноги, тонкую талию над округлостью бедер и отличные, упругие, налитые спелостью груди. Самый низ живота украшала обширная татуировка с изображением гомункулуса, уходившая вниз, где на чисто выбритый лобок было нанесено изречение на латыни.
Теперь мы, совершенно обнаженные, оба стояли в круге. Алла поднесла маску к моему лицу. Улыбнувшись, на мой взгляд, глупой затее, я позволил натянуть себе на лицо дурацкий аксессуар. Жрица поправила резиновую харю и стала бормотать магические фразы. Произнеся последние слова, она набрала полную грудь воздуха и дунула на восток. Повернулась, дунула на север, потом на запад и юг.
Наконец она протянула вперед руку с раскрытой ладонью и замерла напротив меня каменным изваянием.
Факелы на стенах внезапно затрещали и зачадили. Красноватое пламя, приобретая яркость и мощь фотовспышки, стремительно заполняло подвал режущим, почти осязаемым светом.
Я взревел.
Маска всосалась мне в кожу, стремительно изменяя мое лицо, превращая его в какой-то жуткий гибрид собачьей и обезьяньей морды. Нелепые резиновые рожки буквально вросли в мою голову, твердея и заостряясь на концах. Мое тело сотрясли конвульсии. Руки и ноги налились силой, на них отчетливо проявились напряженные мускулы. Грудная клетка и плечи несколько расширились. Я ощутил, как сзади что-то хлещет меня по ягодицам. Веки горели огнем, и я с трудом разомкнул их. Повернув голову, я сумел разглядеть длинный хвост позади себя, скользивший острым треугольным концом по цементированному полу. Пораженный, я взглянул на свои конечности – ступни превратились в волосатые лапы зверя, увенчанные когтями, а пальцы рук удлинились и вытянулись в скрюченное подобие обезьяньей кисти. Гениталии увеличились в размерах. Пораженный всем этим, я хотел что-то сказать, но только сиплое ворчание вырвалось из моего рта. Лишь обрывки путаных мыслей слабо вспыхивали в моей голове. Я должен был служить женщине, ст
оявшей рядом – только это я осознавал совершенно отчетливо.
Затянувшаяся магниевая вспышка разом погасла, уступая место обычному свету факелов. Алла не двигалась, от изумления потеряв дар речи.
Перед ней стоял двухметровый черт, который так и изображался в книгах по демонологии, где она прочитала про этот обряд. Дикая оскаленная инфернальная рожа и рога сочетались с мускулистой, вполне человеческой фигурой бодибилдера и похожими на звериные мощными лапами с длинными когтистыми пальцами. Жрицу поразил огромный, несколько превышающий мужские размеры толстый серо-лиловый возбужденный пенис черта, вызывающе направленный на нее и его увесистая мошонка, размером почти с грейпфрут. Дополнял картину узкий стреловидный хвост существа, слегка постукивавший по полу.
“Человек… – слово неожиданно возникло в моем затуманенном сознании. – Я был человеком…” Я прислушался, ожидая, не появится ли в голове еще одной весточки из прошлого. Нет, пока я не мог вспомнить ничего. Меня обуревала только одна, всепоглощающая мысль — оттрахать женщину напротив.
Черт подошел к нагой жрице, которая словно ничего не чувствовала. Только синеватая жилка билась на загорелой высокой шее, выдавая ее ужас. Рогатый погладил себя по своему банану и ущипнул женщину за торчащий сосок. Он аккуратно усадил женщину на каменный алтарь у стены и раздвинув лапами ее бедра, осторожно, чтобы не задеть рогами, присосался к вульве жрицы. Он шершавым языком вылизывал ей половые губы и клитор, временами поглядывая на экзальтированную женщину, постанывающую с закрытыми глазами. Сделав еще несколько движений языком, черт ловко приподнял даму за ягодицы и улегшись на пол, посадил жрицу себе на лицо. Держа ее за руки, черт страстно лизал женщине передок, время от времени пальцами раздвигая ей вульву и проникая языком в самые сокровенные места.
От активной работы рогатого субъекта языком жрица пришла в себя и открыв глаза, с интересом рассматривала своего нового партнера, оказавшегося таким заботливым. Получив порцию оральных ласк, женщина, застонав, слезла с черта и стала надрачивать его кожаный стояк, формой и крепостью напоминавший кол. Она осторожно взяла в рот немалых размеров причиндал — его размеры позволяли захватить ей губами лишь головку и четверть ствола. Черт хрипло урчал и фыркал, временами двигая хвостом. Жрица увлеченно сосала эту серо-лиловую трубу, временами преданно заглядывая существу в глаза. Она немного раздвинула ноги рогатого, умело работая ртом, безостановочно двигая головой вверх-вниз. Пощекотав язычком матовую головку члена, жрица вытащила изо рта достоинство незнакомца и озорно взглянув на черта, стала садиться на его возбужденный член.
«Что она делает? Я же порву ее!» влезла мне в голову человеческая мысль, когда я узрел новые размеры своего писюна. Но она сразу была вытеснена неизвестно откуда взявшимся в мозгу приказом «Трахать! Трахать! Трахай свою хозяйку!»
Придерживая
