Мне было 24 года и я очень хотела выйти замуж и родить ребенка. Познакомилась с парнем из хорошей семьи. Его отец был предпринимателем, владел автомойкой, а мать — педагог в университете. С их сыном я училась в одном институте, впрочем, там мы и познакомились. Я была девочкой-отличницей, а Никита кое-как закрывал сессию. Порой, не без моей помощи. Но в целом он был интеллигентным, почти без вредных привычек. Иногда выпивал с друзьями, но не курил, занимался спортом. После окончания института мы сняли квартиру, оба устроились на работу. Никите с работой помог отец, нашел хорошую должность, ну а я тоже нашла хорошее место в банке.
Все складывалось прекрасно. Уже через полгода совместной жизни мы решили пожениться. Планировали свадьбу и выбирали имена для будущих детей. Я витала в облаках от счастья.
Мы часто ездили в гости к его родителям. Те жили в двухэтажном доме, не слишком большом, но уютном. Летом мы сидели на веранде, пили чай. Зимой — в уютной гостиной обсуждали последние новости. Мне очень нравились его родители, а особенно отец. Мне тогда было стыдно самой себе признаться, но его отец вызывал во мне больше трепета, чем жених.
Это был мужчина чуть за сорок, Никита был ранним ребенком, и я по началу очень удивилась молодости его родителей. Его мать тоже в хорошей форме. У них в принципе было в привычке заниматься спортом, кататься на лыжах, заниматься плаванием. Поэтому будущий свекр был стройным, статным, с густыми волосами на голове, чуть затронутые сединой. Больше всего меня впечатляла его гордая осанка, самообладание и спокойствие. А еще он был довольно сдержанным, редко проявлял эмоции.
Я удивилась как у такого серьезного отца вырос довольно свободолюбивый сын, который любил повеселиться. Мать тоже была сдержанной, хотя, скорее, строгой, воспитывающей. Но потом я узнала, что Никиту часто отвозили к бабушке в деревню, которая была весьма непосредственной особой, много лет она проработала в театре.
Детство Никиты, насколько я поняла, было вполне счастливым. Чего не скажешь про его отца. Его отец с матерью развелись, когда он был совсем маленьким. Мать-актриса была слишком занята своей яркой театральной жизнью, поэтому сын жил с отцом и мачехой — женщиной доброй, но слабохарактерной. В доме царила военная строгость, из которой мальчик сбежал, когда ему исполнилось шестнадцать, и стал жить самостоятельно.
Может, поэтому в глазах Михаила Сергеевича была какая-то легкая, еле уловимая грусть, которая мне очень нравилась. У меня порой мурашки по коже пробегали, когда я замечала на себе его взгляд.
Никита был очень похож на отца внешне, но вот этой глубины как раз не было.
Сначала мне показалось, что у родителей моего жениха отличные отношения. И надеялась, что у нас с Никитой будет так же. Но потом я стала замечать, что мать Никиты часто раздражается на мужа, постоянно пытается ему что-то доказать. Один раз Михаил Сергеевич выразил мнение, что цветы у городской администрации высадили не вовремя, надо было раньше. Жена ему стала доказывать, что все было сделано правильно.
Он поначалу принялся спорить, но потом, увидев чрезмерный пыл жены, резко отстранился, сказал: “Ладно, не важно” и перевел внимание на планшет, в котором что-то искал. Но жена уже слишком завелась, чтобы просто так остановиться. Будто не слышав его слов, он продолжала ему доказывать свою точку зрения. Однако тот делал вид, что ничего не слышал, а только тыкал пальцем в планшет. Тогда внезапно она вырвала планшет у него из рук и так бахнула об стенку, что тот аж рассыпался. Тогда я поняла, что в этой семье далеко не все гладко.
Но с Никитой у нас редко бывали ссоры. Хотя, может, дело было в том, что наша совместная жизнь только началась и мы не успели друг другу приестся? Квартиру мы сняли недалеко от его родителей, поэтому и забегали к ним часто.
Немало времени я провела за беседами с Михаилом Сергеевичем. Часто мы оставались только вдвоем, когда мой жених уходил копаться в гараже, а будущая свекровь хлопотала по дому. И когда мы оставались наедине, то сразу переключались на общую, только нам понятную волну. Говорили о том, о чем никогда не говорили в присутствии других. Ничего предосудительного, но это были совсем другие темы. Например, мы делились воспоминаниями из детства и юности. Я рассказывала, как купалась в озере во время дождя, а он, как встречал рассвет в походе. Возвращались остальные и опять начинались бытовые темы. Никита заводил одну и туже тему про автомобили, его мать любила говорить про свою работу, как сложно в наше время учить студентов.
Я очень радовалась, когда мы могли поговорить с Михаилом Сергеевичем без присутствия его жены. Никита не обращал внимания на всякие пустяки, которые мы обсуждали. Но эти разговоры о мелочах грели мне душу.
Иногда я слушала Михаила (в своих мыслях я называла его просто — Михаил), смотрела на него и фантазировала, как прикасаюсь к нему. Я догадывалась, что он тоже думает обо мне… Но мы никогда не переходили черту. Я почувствовала в нем человека с принципами, и меня это еще больше привлекло. И хотя он был сдержанным и серьезным, все-таки я видела в нем проблески этого самого свободолюбия. Когда мы однажды все выезжали на озеро, он с разбегу бросался в воду, а на Новый год устроил большой салют у дома. Но таким он был только среди самых близких людей.
Однажды я со своей матерью собралась погостить у тетки в другом городе. Как раз на тот момент выпали трехдневные выходные. Мы уехали на эти три дня. Но уже на второй день моя мать разругалась с сестрой, и мы поехали назад. Я позвонила Никите, хотела спланировать вечер, раз уж теперь я свободна, но он не ответил. Я знала, что в этот день он собирался помогать отцу делать забор. Решила поехала сразу к ним. Никита все не брал трубку. Я думала, наверное, слишком занят стройкой.
И вот я подхожу к дому его родителей и вижу такую картину: Никита с какой-то неизвестной мне девушкой спускается с крыльца. Он хватает ее за талию, притягивает к себе, они жарко целуются и в прекрасном настроении, не замечая ничего вокруг, садятся в машину и уезжают. Никита не заметил ни меня, ни своего отца, который тоже подходил в это время дома и наблюдал эту сцену.
В одном мгновенье мой мир разрушился. Я стою ни живая, ни мертвая, пытаясь осознать, что произошло. Свадьба, дети, спокойные уютные вечера под пледом у телевизора, — все эти картинки разом перечеркнулись в моей голове.
Ко мне подошел Михаил Сергеевич. Я заметила, что ему было меня очень жаль. Я стояла вся съежившаяся, опустив голову от досады, а он нежно дотронулся до моего плеча и сказал:
- Ты замечательная. Просто Никита не в силах это понять.
Я ничего не ответила. Продолжала размышлять. Подумала, что, по всей видимости, Никита меня уж давно обманывает. Бог знает, сколько женщин у него было. Я теперь точно не смогу с ним быть…
- Может, чая? — прервал Михаил Сергеевич мои раздумья и пригласил в дом.
Я не очень хотела туда идти. По всей видимости, только что там произошло соитие этих двух голубков. Однако мне очень хотелось побыть рядом с Михаилом, тем более, что, скорее всего, больше случая не представится.
Починка забора в этот день отменилась, как рассказал Михаил Сергеевич. Они с женой поехали на юбилей к теще, собираясь пробыть там допоздна. Но у него возникли срочные дела на работе и ему пришлось уехать. Порешав все вопросы, он решил уже не возвращаться на праздник, а пойти сразу домой.
Вот почему Никита так беспардонно привел девушку — слишком был уверен, что никто его не заметит. Я подумала: “Что же ты ее в нашу съемную квартиру с отклеивающимися обоями не привел? Постеснялся, бедненький”.
Мы с Михаилом сели поговорить на кухне. Аккуратно обсудили случившееся. Я не стала слишком сильно ругать Никиту, все-таки он его сын. Да и никак не могла поверить, что видела именно его. Но это был он, без сомнения, и обида душила меня.
Неожиданно Михаил вытащил вино и предложил выпить. Тут в мне в голову закралась грешная мысль отомстить Никите, но, взглянув на Михаила Сергеевича, мне стало стыдно от этих помыслов. Он жалел меня и пытался успокоить. А я собиралась его использовать.
За окном резко испортилась погода. Разразилась гроза и хлестанул дождь. Я обрадовалась этому. Был вполне обоснованный повод остаться здесь еще ненадолго, мне очень
