ещё раз бы взять в ладони её сисяры….
— ответил мне старший брат, доставая сигарету из пачки трясущимися от дикого возбуждения руками. Ещё бы, полапать родную мать за голые груди через одежду, не каждому парню дано.
— А я ей хуем давил промеж ягодиц и чуть не кончил от этого. У Мариши жопа пухлая пиздец, а тело как огонь горячее…
— говорил я брату, вспоминая как только что прижимался к попке мамы, стояком в штанах и ощущал тепло её тела.
— Да Кость, завидую тебе брат, меня её жопа с ума сводит…
— сказал мне Витёк и в его глазах загорелась откровенная зависть ко мне. Хотя я тоже завидовал ему, прикоснуться к волшебным, налитым грудям Мариши, дорогого стоит.
— Бабе сорок лет, а у неё груди неразмятые как у молодой. Я в армии в госпитале лежал и там ебал одну врачиху, ровесницу нашей матери. Так у той сиськи как вата мягкие были и её даже лапать противно.
Не то что у Марины, груди словно дыни, большие и упругие….
— Витёк блаженно поднял глаза, вспоминая те секунды, когда он взял в ладони груди нашей матери и помял их.
— А у неё пизда наверное спереди находится. Когда мать трико подтягивала то её щёлка сквозь трусы и штаны прорезалась…
— спросил я у брата, вспоминая увиденный эпизод в доме. У Марины внизу где должен быть лобок, через трико выпирал пухлый " пирожок" и щелка по середине.
— Дурак ты Костя, сразу видно что дрочер и баб не ебал. У Марины влагалище " барби - пирожок" и вход в него пухлый как пончик. Но пизда у неё не спереди а ближе к переду. Её ебать можно лёжа и даже стоя но " раком" сложновато будет, хуй на прямую не войдет а под углом…
— сказал мне брат косясь на дверь терраски. Его щека после материнской подщечины, горела огнём и он боялся ещё получить от Марины, теперь за свой язык.
— А знаешь Костя? Мне больше хочется ебать мать лёжа или стоя. Смотреть ей в глаза и ебать.…
— сказал мне Витёк и я с ним согласился. Не смотря на то что у Мариши была пухлая, сексуальная жопа. Мне как и старшему брату, хотелось лечь на маму сверху и заниматься с ней сексом смотря в её глаза.
— И о чем вы тут толкуете парни? Я вас куда послала…?
— сказала нам мать выйдя из дома на крыльцо. Марина сняла с себя водолазку с трико и одела халат до пят. Мать успокоилась и её глаза смеялись глядя на нас.
— Да ни о чем мам, место тут красивое, лес кругом и река рядом…
— соврал я матери, сходя с крыльца и уступая ей дорогу.
— Да уж красивое, но безлюдное. Хорошо что вы со мной мальчики. Одна бы я тут от страха описалась.…
— сказала мама и окинув нас добрым материнским взглядом, добавила смеясь глазами.
— Давайте поищем всё же свечи. Не очень охота в темноте сидеть вечером. Витя ты в этом сарае поищи а мы с Костей пойдём в другой….
— Витёк ушёл искать свечи в сарай за домом, куда ему показала мать, а мы пошли с ней как нам показалось по началу сарай в яблоневом саду. Туда от дома вела дорожка, вымощенная битым кирпичом и было непонятно чтобы в обыкновенный сарай, замостили дорожку кирпичом. И мои подозрения оказались не напрасными. Сарай куда мы вошли с матерью, оказался не сараем а баней, правда в ужасном состоянии. Пол в ней прогнил и местами даже были видны дыры вместо досок. А печь в которую был вмазан котел для воды, развалилась и вокруг печи валялись кирпичи. Дымовая труба провалилилась через прогнившию крышу и упала на пол возле печки. Вот почему мы с матерью по началу приняли баню за обычный сарай, трубы то на крыше не было.
— Смотри Мариша, это получше свечей будет….
— сказал я матери, увидев на одной из полок в предбаннике, керосиновую лампу " летучая мышь". И она была в отличном состоянии наполовину заполненная керосином.
— Вот удача сынок, у нас в детдоме когда свет отключали, воспитатели вешали такие лампы к потолку. И видно было так, что можно даже читать…
— радостно воскликнула Марина, беря у меня из рук, керосинку. Больше в бане мы ничего не нашли, да и ходить в ней было опасно, прогнивший пол скрипел, грозясь провалиться под нами. Но удача улыбнулась не только мне с матерью, но и Витьку. В сарае куда послала его мать, брат нашёл двацатилитровую канистру, до верха заполненую керосином. Которого нам должно было хватит минимум на месяц интенсивнового использования лампы.
А вечером меня и брата ждал " подарочек" от матери о котором мы только мечтали. До темноты мы убирались в доме, мать мыла полы а мы носили ей воду с родника. Марина застелила диван на котором нам предстояло спать с Витьком, чистыми простынями и одела наволочки на подушки и поддодеяльник на одеяло. Тоже самое она проделала и со своей кроватью у себя в закутке за перегородкой. Потом мать, приготовила ужин на газовой плите. Газовая плита в углу кухни была у окна а на улице у стены, находился железный красный ящик с надписью " Осторожно газ! Огнеопасно!". В нём был баллон с пропаном и на наше счастье почти полный. Дом родителей Михалыча не был разграбленн мародерами и всё в нем оставалось цело и балон с газом тоже, дефицитная вещь по тому времени.
— Ну парни, давайте выпьем. Чтобы нам на новом месте нормально лето прожить…
— сказала нам мама, выходя с бутылкой водки в руках. Она хоть и мало пила, но держала дома несколько бутылок водки на " чёрный день" типа " нз". И вот эта водка из её запасов, очутилась на нашем скромном столе, поздно вечером в заброшенной деревушке, вдали от цивилизации. В комнате было достаточно светло несмотря на темень за окном. Мы с братом зажгли керосинку и подвесли её за бесполезную в данный момент, люстру на потолке. Керосинка коптила, видно керосин был не качественный, комната освещалась тусклым светом " летучей мыши" и нам было более менее комфортно. Дома было тепло и я с Витьком, одели трико и футболки.
А Марина переоделась в лёгкое, свободное, платье и ходила по комнате, соблазнительно сверкая голыми ножками. После случившегося, мы не знали как себя вести с матерью и её предложение выпить, пришлось весьма кстати. Выпивка нам всем была необходима, крепкий алкоголь, сглаживает тревоги и развязывает языки. Что вобщем то и произошло, Марина пила мало и после первой же рюмки окосела. Тем более что закуска у нас была в виде надоевших до коликов в животе отварных макарон, кильки в томате и чёрного хлеба.
— Тебе не больно Витя? Я тебя днём сильно ударила сынок. Прости меня милый….
— мама прижала ладонь тыльной стороной к щеке моего брата и легонько поглаживала. А Витёк аж глаза закрыл от удовольствия.
— Да нет мам не больно. Ты меня прости дурака, за то что я руки свои распустил…
— оправдывался перед матерью брат. Витёк хотел угодить Марине и явно подлизывался к ней.
— Да ладно сынок извиняться. Ты все правильно сделал и ты тихоня тоже молодец. Прижал меня сзади так, аж коленки затряслись. Сама виновата, оделась перед вами как шлюха …..
— мать смеясь посмотрела на меня и тоже погладила ладонью по щеке. А я не удержался и поцеловал её нежную руку.
— Ого Витя а брат то у тебя, тихий, тихий, а ласковый с женщинами…
— сказала Марина и глядя мне в глаза, погладила ладонью волосы у меня на голове. Мать явно была " косой" после стопки водки и я толкнул под столом брата чтобы он ещё налил по одной. Сейчас был шанс подпоить Марину и попробовать затащить её в постель. Следуя поговорке " Баба пьяная, пизда чужая". Но мать накрыла рукой свою стопку и вообще отобрала бутылку водки из рук старшего сына.
— Споить меня хотите и трахнуть? Не выйдет, ваши мысли у вас на лицах у обоих написаны. Да и пить вам парни не стоит больше. Завтра много работы в доме и на улице. Огород нужно вскопать под картошку. Так что на сегодня хватит….
— сказала нам мать, беря из рук Витька бутылку. И видя наши унылые лица, Марина поставила бутылку на стол и положила свои тёплые ладони на руку мне и сидящему рядом брату.
— Да я не против парни чтобы вы меня поласкали. Я же не железная, да и вы тоже. И это произойдёт между нами, но не сейчас и не завтра. Мне нужно немного времени, чтобы разобраться в себе….
— мама держала свои мягкие и нежные ладони у нас на руках и смотрела нам в глаза взглядом, полным любви и сожаления. Марина любила нас как своих детей и сожалела что согласилась перейти черту, за которой уже будут другие отношения а мы никогда больше не будем для неё сыновьями, которых она любила безответной материнской любовью. Честно, слова Марины, стали для меня и брата настоящим шоком. Ведь сколько у нас было планов, как склонить мать на секс и как вообще сказать ей об этом? Как она сама все " разрулила" и намекнула нам прямым текстом.
— Хотя вы можете всё ускорить парни. Там в саду баня есть, Костя её видел. Так вот в ваших интересах её отремонтировать и чем быстрее тем лучше. Может я в баню захочу сходить а вас позову потереть мне спину.…
— захихикала Марина и отхлебнув прямо из горлышка приличный глоток водки, не закусывая закурила сигарету, внимательно смотря нам в глаза.
— Мариночка милая. Да мы хоть сейчас пойдём эту баню ремонтировать. Если ты не шутишь мама….?
— на перебой заговорили мы с Витьком до конца ещё не веря в происходящие.
— Да какие могут быть шутки ребята? Мне что ждать когда вы меня тут в этом лесу изнасилуете? Уж лучше я сама вам дам. Тем более что я детдомовская, родни которая могла это осудить у меня нет. Только бы вы парни языки свои за зубами держали.…
— засмеялась Марина и держа в одной руке сигарету, опять глотнула из бутылки приличный глоток водки, закусила её сигаретным дымом. Мать пила водку без закуски и не пьянела, что было очень странно. Видно и её тоже дико возбудил разговор с сыновьями о предстоящем сексе, что алкоголь на неё не действовал.
— Да ты что Мариша? Из нас слово с Костей не вытянешь, мамочка мы на руках тебя будем носить милая.…
— ответил за меня матери Витёк, смотря на неё восхищенными глазами. Да и я восхищался этой безумно красивой и умной женщиной. Мать поняла что ей так или иначе придётся лечь с сыновьями в постель, чем они её бросят тут одну или изнасилуют. Да и женщина она в самом соку и скорее всего Марина сама захотела, тем более что мы тут одни в этой глуши и никто ничего не узнает.
— Да вы все мужики обещаете нас на руках носить. А как получите своё, так сразу в кусты…
— сказала мама и налила мне, Витьку и себе остатки водки в рюмки.
— Тогда за нас парни. И за то чтобы вы побыстрее баню отремонтировали….
— хихикнула Марина, выпивая водку одним махом, словно заядлая выпивоха. Мы с братом переглянулись и выпили вслед за матерью. После этого мы закусили, посидели за столом покурили, но разговора про секс больше не было. Марина словно протрезвела и перевела беседу на другие темы. О том что нужно первым делом посадить картошку, чтобы было что есть летом. Мы с братом сидели и слушали мать не перебивая, а потом легли спать. Марина зевая ушла к себе в закуток за перегородку а мы с Витьком расположились на диване. Конечно дико хотелось поговорить, обсудить произошедшие. Но мать лежала считай рядом в двух метрах от нас и говорить было нельзя.