Романтика /Тропические приключения русских студенток, часть 3
порвала. А когда узнают, как порвала — ещё и труп на помойку выкинут. Ты и Хэнк мне уже ближе, чем все они вместе взятые.
— И чё ты предлагаешь, мотаться за ним по этому острову? С чего ты вообще взяла, что мы ему тут нужны? Японку он тоже уговаривал остаться, по-любому.
— Не знаю, что ему нужно, а я нужна себе. Мне хорошо здесь и сейчас, а дальше будет видно. Доберусь до интернета, сдам свою комнату там, может перебьюсь как-то…
Даша потрясённо молчала: такое отношение у неё совсем не укладывалось в голове. Да, конечно, ты бросишь универ, скажешь чао родителям, с работы уйдёшь, как же, — хотела сказать она. Потом взглянула на подругу, и поняла, что та, кажется, не шутит. И ничего не стала говорить. Только через некоторое время с трудом произнесла:
— А я не могу остаться.
— Это плохо, — совсем тихо сказала Катя, — я надеялась, что ты сможешь.
Плаванье было печальным. Парни телепались где-то сзади на своей лодке, Даше было невероятно тошно, Катя тоже грустила. Только Хэнк пытался развлекать девочек. Он ловко подбрасывал в воздух веслом каких-то мелких речных рыбёшек, попадавшихся на пути, отпускал забавные комментарии по поводу проплывающих мимо лодок, особенно если там фигурировала какая-нибудь местная девица, и выпытывал у Кати, видела ли она медведя в Москве и правда ли, что русские круглый год ходят в смешных шапках с ушами. В конце концов Дашу начало отпускать, и она разозлилась на себя:
— Ладно хватит духоту разводить, правда, Катерина Ивановна? Может и останусь, стану папуасом. В попу асом. А если не останусь, похуй, всё равно ведь надо веселиться, да?
Катя улыбнулась, но продолжала молчать и только тискала смирившегося со своей участью Хот-дога, а Даша, стала выдумывать варианты доступных на воде развлечений. Наконец ей пришло в голову научить Хэнка ругаться матом по-русски — Даша была простым человеком. Заявив, что, если уж она остаётся надолго, то проще научить Хэнка говорить «по-человечески», чем самой учить английский, она приступила к занятиям. Хэнк мгновенно освоил такие слова и выражения как «сиськи», «писька», «ебацца», а также «женщина, иди сосать» и, главное, «женщина, иди есть». «Гоу ебацца, Хэнк», — говорила Даша, и делала характерные движения бёдрами, пытаясь использовать пса в качестве наглядного примера. Хэнк в ответ грохотал: «Женшина, иды сасат писка», и Даша заливисто смеялась. Так они развлекались всю первую часть дневного перехода.
Днём Хэнк купил у проплывающих на лодке ланкийцев несколько здоровых рыбин. Втроём они выпотрошили, почистили и закинули рыбу печься на угли, болтая про разное. Даша, у которой скакало настроение, постоянно лезла приставать к Хэнку, но в этот раз он был непреклонен: недалеко, на лодке в ожидании обеда сидели мальчики, местность хорошо просматривалась и вообще, пусть Зеленоглазка возьмёт себя в руки и дождётся вечера, и уж тогда её конопатая попка пожалеет, что связалась со стариной Хэнком. Даша наконец не выдержала этих отмазок и заявила:
— Скажи ему что я пошла купаться во-о-он за тот камень. Пусть приходит, когда ему надоест телиться. Потру ему спинку. Ты со мной? — Катя про себя удивилась, откуда у Даши в походе мочалка, но добросовестно перевела Хэнку сказанное, и они отправились за небольшой каменистый выступ, с которого было удобно нырять. Как только девушки исчезли из виду, Хэнк вскочил на ноги и, озираясь исчез в зарослях с обратной стороны от камня. Там он нашёл себе укромное местечко под деревом, прилёг и надвинул шляпу на глаза. Засыпая, он корил себя за малодушие — ведь Котёнок и Зеленоглазка уже послезавтра вечером уедут, и он их больше не увидит. С другой стороны, этот чёртов поход забирал все его силы. Наконец, после минуты внутренней борьбы, он дал себе обещание, что отдохнёт пару минут, а потом оправится проведать, как там поживают их сладкие титьки. На мысли о титьках Хэнк умиротворённо захрапел, не подозревая, что уже некоторое время за ним из укрытия наблюдают две пары хищных глаз.
— Вот же гад! — негодующе воскликнула Даша, глядя на бесчувственное тело, — ты посмотри, дрыхнуть он разлёгся…
— Дай ему отдохнуть, — волновалась Катя, выглядывая у неё из-за плеча, — ну видишь, как он хорошо спит? И пусть поспит.
— Обойдётся! — прошипела Даша, — У меня уже всего два дня осталось. И вообще у меня бешенство матки, а на родине мне ещё хрен знает когда перепадёт. Где наши гаврики кстати? Опять сейчас объявятся в самый неподходящий момент?
— Ну да, и они могут прийти, — озираясь согласилась Катя.
— Короче… Раз ты это… — Даша заговорщицки оглянулась и засмеялась, — постой на шухере, пока я сосу.
— Ты чего, серьёзно? — Катя округлила глаза, но больше ничего сказать не успела — Даша отсалютовала ей двумя пальцами и, напевая «Мама, айм а криминал!», исчезла за камнем. Оттуда донёсся её радостный вопль: «А-ха-ха! Добыча!» и скулёж Хэнка, а потом у Кати сразу возникло ощущение, что бравого охотника засунули в доильный аппарат: неистовое фырканье, чавканье, хлюпанье, потом какие-то совсем уж космические звуки: «углык, углык, углык!» — и сдавленный хрип Хэнка. Кате стало жутко интересно, но бросить пост она боялась. Внезапно углыканье прекратилось, наступила тишина, которую разорвал отчаянный вопль Хэнка: «Оставь мою жопу в покое, женщина!» — после чего углыканье возобновилось с удвоенной силой и скоростью. Потом звуки сменились на влажные шлепки и Дашины вопли — видимо теперь она трахала Хэнка, прыгая на нем сверху. Катя очень сильно нервничала — ребят нигде не было видно, зато по реке мимо их камня периодически проплывали ланкийцы. Стоя в своих лодках, они, под аккомпанемент шлепков и воплей, разносившихся по всей долине, благожелательно кивали и махали Кате руками.
Наконец голая Даша с победоносным видом вышла из-за дерева, радостно вытерла локтем с лица слюни и сперму и потянулась как кошка.
— Во-о-от, — удовлетворённо кивнула она. Потом взглянула на Катю, так словно не ожидала её здесь увидеть и пожала плечами, — прости, сестра, тебе не оставила. — Вслед за Дашей из укрытия влез сильно помятый Хэнк. Хромая на обе ноги и натягивая на ходу портки, он помчался к костру, хрипя на бегу: «Рыба, рыба сгорит!»
За обедом Илья сделал объявление. Он обращался к Кате и говорил по-русски. Сказал, что они с Димой приняли решение провести оставшиеся два дня в отеле в Коломбо, где можно спокойно пользоваться удобствами и электричеством, а не заряжать телефоны по пять минут от генераторов в проходящих мимо лодках. В связи с этим они просят Хэнка доставить их всех до ближайшей автостанции, где они с ним и попрощаются. Поход, правда, придётся прервать, потому что девочки не могут остаться одни в лесу без Хэнка, к тому же им понадобятся обе лодки для возвращения. Но зато девочки могут поехать с ними в отель.
Катя перевела это Хэнку, на что тот спокойно сказал, что прерывать сплав нет нужды: любая проплывающая мимо лодка за небольшие деньги доставит ребят до ближайшего города, а оттуда на автобусе до Коломбо рукой подать. Ребята, было, запротестовали, но Хэнк их перебил, сказав, что будет так как он сказал, а деньги за поход он им вернёт. Потом поднялся, сплюнув в песок и направился к берегу ловить «попутку».
— Я понимаю, да, — задумчиво сказала Даша, ковыряясь в зубах рыбной косточкой, — телефоны вечно разряжены… А ещё приходится слушать как нас тут жахают… А жахают нас тут без остановки… да… я бы тоже поехала в отель на вашем месте.
— Катя? — Илья повернулся к девушке. Та покачала головой:
— Катя вчера тебе всё сказала. Я с тобой не еду. И в Москву я тоже не еду.
— Ладно, — сказал Илья неожиданно легко. Он бодро поднялся, отряхнулся, и закинул на одно плечо уже собранный рюкзак. — Пошли, Димон. Даша, увидимся в аэропорту, — развернулся и легко зашагал к закату. Хэнк уже договаривался с каким-то дедом, размахивая руками и шумно торгуясь.
Когда к Даше вернулся дар речи, она повернулась к подруге и вопросительно развела руками. Катя засмеялась и обняла подругу за плечи:
— А чего ты не понимаешь? Мне про тебя Илья за последние месяца три все уши просвистел. Да он при мне твои фотки Вконтакте смотрел, разве что не дрочил на них. А неделю назад предложил, типа, партнёрами поменяться. Они с твоим Димой всё обсудили уже. Дима вообще предлагал, когда приедем, групповуху устроить, как раз на пляже, красиво