о чего он старался всегда ограничивать меня. Но не сегодня. Сегодня это его способ преподать мне урок. Заставить чувствовать то, что он испытывал все это время по отношению ко мне.
Я ощущаю энергию его тела, но он стоит на достаточном расстоянии. Он не прикасается ко мне, а сейчас я нуждаюсь в этом больше всего.
- Как же мне хочется трахнуть тебя прямо сейчас, - он прижимается своими бедрами ко мне в доказательстве своих слов, но это длится всего мгновения, - но ты не заслужила чего-то подобного.
Мне недостаточно. Я хочу больше прикосновений.
Боже.
- Пожалуйста, - я не узнаю свой голос.
Настолько жалобно и жалко он звучит. Он раскрывает меня с потрохами, выдает все, что есть в моем теле и мыслях. Он умоляет.
Я знаю, что ему это нравится, но он никогда не признается в этом. Не теперь. Не когда я предала его.
Мой стон смешивается с громким шлепком, когда правую ягодицу начинает жечь. Затем снова и снова. Его еще несколько раз опускается на мою попу. Он не поглаживает место удара, как делал это прежде, когда заботился обо мне. Сейчас я для него как одна из грязных шлюх, которые просят еще и еще. И я была такой. Но ярость, которую он вкладывал в каждое свое действие отличала меня от них. Эти чувства были посвящены мне.
Я сбилась со счета после двенадцати. Боль перестала приносить удовольствие. Мои стоны больше не источали наслаждения, это были стоны отчаяния. Но его ни капли не волнует это. Он продолжает и продолжает опускать шлепки на мою кожу. Слезы катятся по щекам, ища успокоение где-то на полу. Я до боли кусаю губы, стараясь перебить боль, которую испытывает мои тело.
Он нуждается в этом. Ты не имеешь права отказать.
Он никогда не заходил так далеко. Никогда не позволял лишний раз синякам оставаться на моей коже. Сейчас, уверена, я не смогу сидеть ближайшие пару дней. Мне придется пользоваться мазями, чтобы синяки поскорее сошли.
Я честно пытаюсь все это принять. Мой разум смирился с этим, полностью отдаваясь во власть его рук. Он всегда так делал, мое тело получало удовольствие. Но сейчас… Прошло слишком много времени, чтобы мое тело так быстро приняло это. Я стараюсь не двигаться, но боль настолько сильная, что я даже больше не могу сдерживать крики.
- Пожалуйста.
Он тут же останавливается.
- Все, что ты сейчас чувствуешь ни на часть не похоже на то, что испытывал я все это время. Ты просто блять ушла.
Его разбитый голос сломал во мне все внутренности. Я чувствовала себя последней сукой.
- Мне жаль.
Моими рыданиями наполнилась вся комната. Я даже не слышу собственных мыслей.
- Ты не сможешь исправить все это одним прости. Я не скоро перестану на тебя злиться, если вообще смогу.
Он словно вставил нож мне в спину, выворачивая его, ломая мой позвоночник.
Он расстегнул лифчик, срывая его с такой силой, что лямки порвались. Обойдя меня, он специально встал спиной к свету, не позволяя мне насладиться синевой его глаз. Глаза. Он всегда смотрел мне в глаза. Я любила это больше всего. Контакт, который был лучше секса, лучше оргазма. Я видела в них тьму, которая превосходила мою. Тьму, которая засасывала меня, позволяя моей раскрыться. Сейчас он тщательно скрывал ее от меня, понимая, как это важно. Он продолжает наказывать.
Скользнув языком по соску, он с силой сжал второй. Я стараюсь не двигаться, но тело предательски выгибается на встречу его языку и рукам. Второй сосок попадает во власть его рта, но долго не задерживается. Он снова обходит меня, становясь позади. Холодный воздух тут же врывается потоком в меня, заставляя соски стать еще тверже, еще чувствительнее. Я стону, желая его прикосновений.
- Несмотря на невыносимую боль, я знаю, что ты уже влажная для меня, не так ли?
Его голос звучит издевкой. Он всегда наслаждался моими мучениями, но в этот раз они приносят ему намного больше удовольствия.
- Да.
Мой голос едва слышный шепот до тех пор, пока он не касается меня пальцами. Отодвигая кружевную ткань в сторону, он проникает в меня одним пальцем.
- Ты даже не ублажала себя все это время? – он удивлен.
- Не могла.
Боже, прошу, пожалуйста, не останавливайся.
Не удивительно, что он понял это. Я так крепко обхватывала и сжимала его пальцы. Все это время у меня не было секса. Несколько раз мои пальцы удовлетворяли мои потребности, но это всегда был клитор. Я боялась, что, если проникну глубже, не смогу остановиться.
- Почему?
Я боялась отвечать.
Он добавляет еще один палец, и из меня вырывается нечеловеческий стон. Его тело все еще находится на расстоянии. Рука – единственное, что прикасается ко мне. Ускоряя темп, он заставляет мое тело двигаться отвечать. Мое тело затекло, в запястья впиваются ремешки, а кожа на ягодицах горит, но это не кажется чем-то проблемным.
- Не заставляй повторять дважды.
Его пальцы резко останавливаются. Нет, нет, нет. Толкаюсь бедрами в поиске наслаждения, но тут же жалею об этом. Веревка дергается с такой силой, что едва не отрывает меня от пола.
- Я… Боже, ты же заставишь меня, да?
- В любом случае.
Внутри меня все кричит от протеста. Когда я произнесу это вслух, это станет реальностью. И я не смогу больше бежать от этого.
Он дергает веревкой еще раз, но отпускает, позволяя полной стопой опуститься на мягкий ворс ковра.
Спасибо.
- Я понимала, как только я сделаю это, я примчусь сюда, буду умолять тебя и признаю свою ненависть, снова пропустив через себя. Я знала, что это уничтожит меня.
Словно поощряя мои слова, он продолжает двигать пальцами, возвращая темп.
- Что же изменилось сейчас?
Я ждала этого вопроса. Я приготовила столько ответов для него, но сейчас я совершенно не знаю, что ему сказать. Я понимаю все чувства, переполняющие меня. Их так много, что я не знаю, как правильно объяснить ему все мои мысли.
Он ускоряет темп, прижимаясь губами к моему уху. В предвкушении его слов, я чувствую приближающийся оргазм, сжимая мышцами его пальцы, стараясь сдерживать стоны. Он не произносит ни одного слова. Извиваясь, я хочу почувствовать близость его тела, но не могу.
- У тебя есть время подумать над этим, пока я не вернусь.
Его пальцы покидают мою влажность. Я шокирована настолько сильно, что даже не могу ничего произнести. Он отходит от меня и покидает комнату. Я только слышу, как проворачивается ключ.
В потрясении, я даже не понимаю, как сильно хочу кончить. Он просто так оставил меня одну? Он никогда так раньше не делал? Как скоро он вернется?
Вернется ли он вообще?
Но я верю ему.
Пытаясь сжать бедра вместе, я не могу приблизиться хоть на каплю к заветному экстазу. Когда мои руки затекли настолько, что я не могла больше двигаться, я смирилась с неудовлетворенностью.
Я смотрю на дверь. Кричать бесполезно, стены здесь звукоизолированы. Мне остается только ждать.
Его.
Либо уборки комнат завтра утром.
Часть
Я не имею и малейшего понятия, сколько прошло времени. Мои руки затекли настолько, что я перестала их чувствовать. Я переминалась с ноги на ногу, чтобы хоть как-то ослабить напряжение, но это ничуть не помогало. В скором времени мышцы просто перестали работать. Я даже не хотела шевелиться.
Сейчас я ненавижу Блейда больше всего на свете. Эта ненависть перебивает даже ненависть к себе. Какого черта он вообще творит? Кто просто так оставляет человека в комнате полураздетой, привязанной к одному место.
Мое тело дрожит от неимоверного холода. Кажется, что в комнате не больше 10 градусов. Знаю, что он не стал бы так издеваться надо мной, и температура здесь намного выше, но мое тело просто отказывается верить в это?
Что я должна чувствовать?
Если он хотел наказать меня, то получилось у него очень хорошо. Но больше всего я переживаю даже не за это. То время, что я провела наедине со своими мыслями здорово пугает меня.
Я знаю, зачем вернулась сюда. В попытке стать совершенно нормальным человеком, я вернулась к тому, что делало меня собой. Но я больше не чувствую той грязи, в которой купалась раньше. Сейчас я чувствую себя униженной и оскорбленной, но я понимаю, что заслужила это. Заслужила всю его злость.
Ощущение нормальности и совершенного комфорта пугают меня больше всего. Что, если все то время, что я пыталась доказать себе свою ненормальность, сыграло со мной злую шутку.
Я точно помню в какой момент решила вернуться. Истерзанная своими мыслями и мечтаниями, я просто не могла больше оставаться там. Если раньше я