срок годности еще допускал их «в пищу», чаще всего попадались уже черствыми, с высохшим внутренним содержанием и годились в употребление только, если их размочить.
У Мани с «пирожком», впрочем, как и у Марины, проблемы с черствостью, вкусом и запахом отсутствовали. Как только его язык добрался до клитора младшей дамы, он раздвоился, и вторая часть языка устремилась к Маниной писе, свернулась в дудочку и, раздвинув малые половые губки, проникла во влагалище. Сергей смог удлинить второй язык настолько, что тот не только достал, так называемую точку «G», но и достал до шейки матки. Мало того, он языком начал производить вращательные движения внутри влагалища, которое сделал чувственным на всю глубину. Ну и какая женщина смогла бы долго выдержать такие ласки?!
Когда мать с дочкой поменялись местами, Сергей снова повторил эксперимент. И они обе снова забились в ярких и громких оргазмах…
Сразу же трахать младшую в жопу не стал. В жопу ей он вдул во вторую встречу, а затем и в третью, применив уже двойное проникновение и ей и Марине.
Маня помолодела и сбросила со своих тридцати четырех пять лет. Однако дальнейшее омоложение не состоялось. Мужчина решил, что сорокапятилетняя и двадцатидевятилетняя женщины составляют отличный тандем. Поэтому каждую из них он на месяц прекратил трахать по полному циклу, а затем возобновил сеансы, зная, что разовый сеанс в месяц, не омолаживает, но и не дает стареть.
Впрочем, все начинания он проводил именно с ними обеими: фистинг, ануслинг. И, конечно, с ними он впервые опробовал двойное проникновение с одновременной стимуляцией клитора.
Сознание никто из них не потерял, но в сексуальную нирвану впали обе поочередно…
С Машей-соседкой и Лилей Сергей поступил аналогично. Не сразу, но добравшись не только до их ртов и писек, но и поп, он позволил себе две недели подряд кончать им во все дырки. И каждая позволяла делать с ней все, что он хотел. Особенно после двойных проникновений! Но, дав им стать моложе на пять лет, он затем тоже прервал курс омоложения…
Имея трех наложниц примерно одного тридцатилетнего возраста, и четвертую в возрасте «баба ягодка опять», он на какое-то время удовлетворился ими, но через месяц, в конце октября, начале ноября, вспомнил о Марии Ивановне К.
Вспомнил, наверное, не совсем подходящее слово. Сергей никогда о ней не забывал.
Эта женщина на протяжении всей его жизни, начиная с одиннадцати лет, являлась его вожделенной мечтой, потому что даже призрачных надежд на то, что он когда-нибудь сможет с ней перепихнуться, не было. Правда, были моменты, когда он, наверное, смог бы засадить женщине, но так и не решился. Да и она вела себя таким образом, что Сергей ощущал между ними какую-то незримую тонкую перегородку, за которую, вроде, можно заглянуть, но воспитание не позволяет.
И прежде всего – воспитание женщины, а не его. Если бы парень, а затем уже и мужчина, хоть на секунду ощутил, что дистанция между ними, существовавшая все эти годы, сократилась до возможного поцелуя, он бы обязательно воспользовался этим, и в одиннадцать лет, и в семнадцать, и в тридцать пять и даже в пятьдесят. Для него не существовало препятствий, которые в мозгу женщины казались непреодолимым барьером для их близких отношений – разница в возрасте в 26 лет и какое-то время ее работа в качестве школьного учителя. Впрочем, конечно, он ей просто не нравился, как мужчина, но она ему была желанна, как женщина, почти до восьмидесяти лет.
Последний раз мужчина видел Марию Ивановну несколько лет назад. Встретились случайно. Женщине к тому времени исполнилось восемьдесят шесть и, конечно, выглядела она уже старушкой – очень милой старушкой аристократического типа. Аристократическая стать в ней чувствовалась всегда: в поведении, в разговоре, в умении держаться. Женщину от многих других отличал правильный русский язык. Было ли это заложено в ней природой или она сама сумела себя так воспитать, Сергей, конечно, не знал. Однако все в этой невысокой, но очень пропорционально сложенной женщине, возбуждало его – манера общения, безупречный вкус в одежде, мягкие элегантные движения, телесные формы.
Но по-настоящему мужчина смог оценить ее, как женщину, увидев раз на пляже. Мария Ивановна, которой в то время еще не исполнилось сорок четыре года, выглядела богиней, одетая в закрытый купальник. Никакого целюлита, свойственного большинству женщин значительно раньше сорока, не было и в помине - изумительно гладкая, даже бархатистая, подтянутая кожа без складочек отложившегося жира. И только слегка подвисшие ягодицы, потрясающе красивой попы, выдавали в ней рожавшую мадам. Все девчонки на пляже, уже оформившиеся к своим семнадцати годам, в том числе и ее дочь Света, которая имела отдаленное сходство с матерью, в подметки не годились этой взрослой женщине.
Конечно, описание достоинств Марии Ивановны можно считать субъективным мнением Сергея. Не секрет, что один и тот же человек может кому-то нравится, а кому-то нет - смотря, чьими глазами его оценивать.
К его сожалению, женщина никогда ни словом, ни движением, ни даже взглядом не давала повода надеяться на возможность чего-то большего, чем приятное общение. Безусловно, она очень хорошо к нему относилась, даже с какой-то, свойственной ей одной, антисексуальной нежностью, потому что постоянно при каждой их встрече, при каждом разговоре упоминала свою дочь и советовала:
- Ты бы ей позвонил, Сереженька…
Но Сергей не звонил. Да, они два раза встречались со Светой, на третьей встрече даже поцеловались, но на этом все и закончилось. Даже в момент поцелуя, он представлял себе, что целует ее мать…
И вот сейчас ему показалось, что настал момент мечте сбыться. Он знал, что Марии Ивановне, если она еще жива, недавно должно было исполниться девяносто лет. Поэтому все сводилось к тому – жив ли его объект вожделения?
После долгих поисков, он нашел записную книжку, где когда-то записал ее телефон и адрес. Позвонил. Трубку подняли, и старческий голос Марии Ивановны спросил:
- Алло! Кто звонит?
Сергей повесил трубку. Жива!
К тому времени он отлично освоил перемещения в пространстве в пределах Москвы, и научился формировать не только себя, но и чужие тела и лица. Кроме того, на короткое время, на два, три часа у него получалось с помощью передаваемой энергии омолаживать людей на пятьдесят лет. Правда, подобное омоложение человека для него пока являлось максимальным. Терялось слишком много собственной энергии, которая, впрочем, восполнялась. Но эффект при этом был потрясающим! Маринка, например, обалдевала от таких собственных метаморфоз, превращаясь временно в молоденькую девушку.
Астральный поиск адресата был моментальным. И через секунду он уже видел Марию Ивановну, перемещающуюся по двухкомнатной квартире. Скакнув в открывшийся пространственный портал, мужчина не стал из него выбираться наружу, а, находясь на выходе из него, выплеснул живительную энергию на девяностолетнюю старушку. От выплеска ее качнуло, но она удержалась и не упала. Качнула головой, произнесла:
- Старею, старею, совсем старая…
И пошла дальше на кухню. Сергей вернулся к себе, продолжая наблюдать за женщиной. Он знал, что полное омоложение на три часа произойдет не сразу, а через пятнадцать минут. Ему было известно, что она станет моложе ровно в половину. Впрочем, к тому времени его потенциальная любовница начала собираться спать. Разобрала постель. Переоделась в ночную теплую рубашку и легла. Потушила свет в спальне. И затихла. Сергей заставил ее заснуть.
Мария, закрыв глаза, словно провалилась куда-то…
Среди ночи она вдруг проснулась. Нестерпимо хотелось по маленькому. Мария выскочила из постели и, чуть ли не бегом с полузакрытыми глазами ринулась в туалет. Зажгла свет. Подняла крышку унитаза. Уселась на сидушку. Когда снизу брызнула сильная струя, полегчало. Женщина от удовольствия даже прикрыла глаза. Однако кейф продолжался не более секунды. Что-то было не так, не как обычно.
Внутри оживала тревога. И, наконец, она поняла причину. Конечно! Уж очень быстро все происходило! Вспомнила, как вскакивала с кровати, добиралась до туалета. Она уже забыла о том, что можно двигаться так быстро! Открыла глаза и сразу обратила внимание на руки. Они выглядели чужими или, скорее, руками из далекого прошлого, когда она была молода и сводила с ума мужскую