В этот раз она стала вытекать почти сразу же за высунутым членом.
После я принялся дрочить свой член, который и без того уже выдавал жидкость. Было достаточно пары движений, как сперма понеслась по каналу и стала выстреливать мне на живот и грудь. Ваня, вымыв свой член, принялся вытирать свисающей с ануса остатки спермы и мою сперму. После чего мы, уставшие, легли спать. Он снова уснул первым, а я пытался свыкнуться со своей пульсирующей несмывающейся дыркой.
Утром я проснулся с мыслью всё-таки получить свою порцию спермы. Брат, сидя в трусах и футболке за столом, вёл какую-то свою бухгалтерию. Я встал, надел кальсоны и футболку, чтобы не провоцировать Ваню на дальнейшие действия, обратился к нему:
— Как насчёт минета?
— Тебе? – с удивлением спросил брат.
— Нет, тебе, — машинально ответил я, хотя, может надо было попробовать и для себя минет получить, но поздно.
— Да, давай! — ответил он и бросил все свои дела.
Облокотившись о стену, брат позвал меня к себе. Я спустил с него трусы и, без помощи рук, словил член своим ртом и начал обсасывать и вылизывать головку. Дальше я пару раз прошёлся языком по его стволу от основания до головки и в какой-то момент заглотнул член. Я, наверное, недостаточно глубоко сосал, поэтому Ваня стал руками насаживать мою голову на член. Пару рывков, и я уже полностью заглатываю весь член, утыкаясь носом в волосатый лобок. Засев в горле, член вырабатывал рвотный рефлекс и много слюны, из-за чего я начал банально давиться. Брат немного меня отпустил, но не полностью, давая лишь взять воздух и восстановить дыхание, потом опять насаживая на всю длину. На очередном подходе он, максимально прижав меня к лобку, резко отпустил. По дёргающемуся телу я понял, что пора открывать рот и получить свою порцию вознаграждения. Я не успел закрыть глаза, поэтому увидел, как первые струи спермы влетают мне в рот чуть ли не на гланды. И это мне очень повезло, что сперма не попала в гл
аза. Словив 5-6 залпов, мой рот был забит горячей солоноватой спермой, но Ваня всунул свою головку в рот и продолжил набивать меня спермой. Ей деваться было некуда: часть стекалась в моё горло, часть вырывалась в наружу. Последнюю свою жидкость он решил размазать мне по лицу, а я, всё проглотив, насухо вылизал его член.
— Чай? — как ни в чём небывало спросил Ваня.
— Да!
Я умылся, дождался чая и съел вишнёвый пирог, который кто-то из местных принёс, пока я спал. Спустя время, как минимум через час полтора-два, восстановившись силами, мы попробовали поэкспериментировать. Начав с миссионерской позы, которую мы практиковали ночью, я пересел на него сверху на корточках. Когда я стоял стоя у стены, а Ваня долбил меня, кто-то постучался в дверь. Брат и не думал отвлекаться и продолжал меня иметь. Тогда стуки послышались в окно, завешенное плотной шторкой.
— Глянь, кто там, — останавливая заведённого брата, сказал я ему.
Он выдернул из меня член, одел трусы и велел мне, не одеваясь, лечь в кровать под одеяло, потому что он скоро вернётся и продолжит. Я так и сделал. Перекинувшись с кем-то парой слов, он вернулся ко мне и добил меня в позе раком.
— А кто приходил? — поинтересовался я, вытирая сперму, капавшую на кровать из моего ануса.
— Местный поп приходил…
— Хм, и что спрашивал?
— Да просил помочь ему убрать снег.
— Так давай поможем.
— Мы тут сексом занимаемся, какой ещё снег? Да и делать больше нечего?
— Ну, я пойду, может действительно помощь нужна.
Вытерев свой зад, так и не найдя трусы, я надел кальсоны, штаны, верх и вышел на улицу. Во дворе, полном снега, была тропинка на улице. Выйдя на улицы, я понял, что снег чистил не Ваня. Очищенная тропинка поворачивала направо. Я пошёл по ней и увидел, что за соседним домом была маленькая дореволюционная церквушка, лишённая куполов и прочих атрибутов, больше напоминавшая одноэтажное складское помещение размером чуть меньше домика брата. Но я не пошёл в храм, потому что дорожка вела куда-то дальше за поворот. Я догадался, что надо идти именно по ней. За то время, пока брат имел меня раком, священник довольно-таки далеко успел продвинуться.
Обогнув один поворот, я обогнул ещё один, потом ещё другой. Расстояние, на самом деле, не такое больше, просто из-за рельефа улица зигзагообразная. И вот там то я увидел человека в характерной чёрной одежде. Он заметил меня, остановился и смотрел в мою сторону. Я решил подойти поближе. На расстоянии каких-то метрах пятнадцати от него я услышал возникший из ниоткуда достаточно частый хруст снега и топанье. Пронзительный визг, удар по ногам, и я упал на что-то позади, потом меня перекинула на что-то ещё и вот я уже сбоку в снегу. Упав на руки, я успел увидеть, что это было стадо из восьми свиней. Они неслись гуськом по узенькой очищенной дорожке. Священник даже не собирался уходить в сторону. Впрочем, он был тем, кто её прокладывал, а дальше её не было и всё было в снегу. В считанных метрах от него ведущая свинья, пронзительно завизжав, резко свернула вбок и покатилась в овраг, а за ней и все остальные. Мимо меня пронёсся мальчик, видимо пастух, и обматерил священника.
— Вон, живы твои свиньи, не пришло ещё их время, — указал он мальчику в сторону оврага. Пастух, опять обматерив священника, побежал обратно по дороге.
Я наконец-таки встал и подошёл к священнику.
— Здравствуйте! Это Вам нужно помочь убрать снег?
— Да, помощь не помешает…
— Только у меня с собой лопаты нет…
— Ну, давайте я вот до того угла дочищу, а потом Вы поработаете, а я чуток отдохну, — сказал он.
Священник, как я узнал, звали отцом Иоанном. Но «отцом» его мне первоначально называть было уж сложно, так как выглядел он уж очень молодо, как будто ровесник моего брата. Однако, с его слов, он куда старше, чем кажется, к тому же у них вообще-то есть ограничения по возрасту и т.п., но местные ему не верят и не доверяют. Сам он тут пару месяцев и толком сколотить общину ещё не успел. Когда надо кого-то покрестить, машину осветить, отпеть, так зовут, а на постоянной основе ходить в храм народ не желает.
— Я, знаете ли, как в пословице, сам читаю, сам пою, сам кадило подаю! — с иронией заметил отец Иоанн.
— А зачем эту тропинку прокладываете? — наконец-то спросил я.
— Так сегодня же Рождественский Сочельник, вот и хочу, чтобы люди на службу пришли, для этого и делаем мы с Вами «тропинку в храм». Придёте?
— Как бы сказать, я не привык в храм ходить, посты не соблюдаю, заповеди тоже не соблюдаю, всё понимаю, да вот как-то…
— Так все мы грешники. Как говорилось в Священном Писании, «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию». Ну, подумайте, а я пойду за второй лопатой и начну чистить улицу по другую сторону от храма.
Отец Иоанн вручил мне лопату и ушёл по своей дорожке. Я же продолжил начатое им дело. Когда я чистил напротив одного из домов, то его хозяин, наблюдая за мной, поинтересовался, кто я такой и зачем чищу.
— Чищу дорогу в храм! Сегодня Рождественский Сочельник, вечером служба будет, приходите!
— Делать мне нечего, как идти куда-то ночью. А за дорогу спасибо, пойду в бар, а то из-за этого снега было не пройти…
Потом мне на встречу, чуть ли не в припрыжку, с возвышенности (дорога уходила вверх, снега там было меньше) неслась девушка, примерно моего возраста, может чуть старше.
— Привет! А ты из какого дома?
— Привет! А я вообще-то не местный, в гости приехал, номер дома не знаю.
— Ааа, интересно… А чего это Вы чистите снег?
— А это дорожка ведёт в храм! Сегодня Сочелник, приходите вечером в церковь...
— Ой, да я и не хожу обычно, но за приглашение спасибо, и за дорожку тоже, мне как раз в этом направлении. До свидания!
— До свидания!
Больше на пути я никого так и не повстречал. Чтобы дойти до крайнего дома, мне понадобилось ещё 2-3 часа. На обратном пути почувствовал сильную усталость и осознал, что я прилично вспотел и начал замерзать. Дошёл до дома, но дверь была заперта. Не хватало мне ещё, чтобы брат куда-то ушёл. Но нет, на мои стуки в дверь вышел Ваня и впустил меня внутрь. Он был не один. В кровати под одеялом лежала та самая девушка, которую я встретил, когда чистил снег. Она посмотрела на меня с улыбкой и сказала:
— Так вот кого мы ждали! Я тебя по дороге встретила, помнишь?
— А как же не помнить? Единственная девушка, которую я пока что у вас в деревне видел.
— А Ваня хотел тебе сюрприз сделать, а тебя всё нет и нет. Извини, я засиделась и уже спешу.
Она выскочила из-под одеяла и, не обращая на меня внимание, голышом направилась к стоявшему в углу зеркалу. Девушка обладала стройной фигурой с подтянутой попкой. На ней всё ещё были остатки загара и белые следы от купальника. В отражении можно было заметить скромную, но красивую грудь и кустик волос на лобке. Развернувшись к нам передом, она в спешке начала одеваться. Потом она поцеловала на прощание Ваню и, кокетливо посмотрев на меня, поцеловала и меня в щёку и ушла.
— Вот ты балда, я Дашку пригласил к нам, а ты, блин, снег чистить пошёл…
— Давай потом, я замёрз и устал, — сказал я.
— Не заболел? — спросил брат.
— Я прилягу, посплю часок и восстановлюсь. Вечером меня в церковь позвали. Рождество!
Я, весь вспотевший, разделся до гола, вытерся полотенцем и лёг спать. Ваня прилёг рядом со мной и временами меня отвлекла сожалением, что я так и не попробовал Дашку.
Проснулся я уже глубоким вечером. Почти бесшумно работал телевизор.
— Ты как?
— Более-менее.
— Ты, брат, переспал, уже почти 11 часов вечера.
— Мда, и уже и спать не хочу.
— Тогда давай пошалим, меня как раз стояк беспокоит. Давай, давай, переворачивайся, — подгонял меня Ваня.
Я, приходя в себя после сна и пытаясь что-то вспомнить, был перевёрнут Ваней так, как он захотел. Я всего лишь прогнулся в спине, чтобы тело размять после пересыпа, как брат понял это за знак к действию. Он лёг на меня сверху и прижался всем телом. Головка члена упёрлась мне в дырку, но пока лишь брат разлёгся на мне и не предпринимал никаких действий.
— Давай телек включим, — предложил он и взял за пульт.
Полистав каналы в такой позе, Ваня остановился на каком-то фильме и пошёл за оливковым маслом для смазки. Тут фильм заканчивается, промотка титров длится пару секунд. Начинается трансляция церковной службы в Храме Христа Спасителя. Диктор вводит в курс дела. Последние минуты перед приготовлением. С разных ракурсов показывают руководство государства в толпе детей, непростой люд в зале, накрашенных дам с дорогими телефонами, охранников с наушниками по периметру.
— Блин, забыл! — я вскочил и в спешке начал одеваться.
— Что? Ты куда?
— К отцу Иоанну в церковь!
Ваня, недовольный, сел на кровать и с вздохом посмотрел на телевизор. Одевшись, я распахнул дверь и оказался на улице. Темнота. Безлунная ночь. Столько звёзд на небе я ещё никогда не видел. Но надо было спешить. По дорожке, проложенной отцом Иоанном, я за считанные минуты добрался до церквушки и, тихонько приоткрыв дверь, вошёл. Внутри никого не было, и только один отец Иоанн сидел на лавочке под одной из икон. Он сразу заметил меня, отложил книжку и с улыбкой сказал:
- Тебя то я и жду!
В этот момент мы услышали хруст снега на улице у входа. Подождав пару секунд, мы так и не увидели гостя. Я решил посмотреть, что случилось. Открыв дверь, я увидел Дашу, ту самую, которая сегодня приходила к брату.
— Заходи, — пригласил её я.
— Я не знаю… А там никого больше нет? — прошептала Даша.
— А нам и столько хватит, — сказал подошедший к нам отец Иоанн. — Христос говорил нам: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них». Давайте же поторопимся, Христос рождается!