Для неё это было ново волновало. Отправлять старшего физрука ещё не неделю от себя не хотелось.
Естественно, что от начальницы лагеря Томочка вышла расстроенной. Слова Бориса Петровича, который её догнал, что директриса со всеми так разговаривает, девушку не утешили. Ответила лишь: «Спасибо, вам…», — и пошла в сторону общежития. Там у них с Сенечкой была отдельная комната.
Смакуя удаляющиеся ножки с подвижными булочками ягодиц, Борис Петрович фантазировала каким образом, через десяток минут, кудрявый Сенечка использует это совершенство. Завидовал ли? Нисколько! Ведь следующим в очереди к сокровищам Томочки стоял сам «малыш» Бориса Петровича.
* * *
Наутро, у ворот пионерского лагеря, молодожёны разлучались на пять дней и четыре ночи! Такого в их семейной жизни ещё не происходило. Сцену расставаниями Борис Петрович наблюдал с патриархальным спокойствием. Всё-так он был весьма опытный соблазнитель.
Едва отряд туристов скрылся за стволами вековых сосен, Борис Петрович объявил подчинённым распоряжение начальницы лагеря о запрете купания в бассейне. И нагревания воды до нужной температуры. Что работающие фильтры ночью без присмотра оставлять нельзя и все физруки, с десяти вечера должны возле них отдежурить:
- Томочка дежурит первой. В одиннадцать её сменю. С половины первого заступаешь ты, — Борис Петрович указал на грудь одному из физруков. — С часу тридцати — ты. С двух тридцати — ты. Последний дежурный отключает насосы. В шесть их снова запустит сторож. С ним согласовано. Зарядку с отрядами проводит Томочка и я. Остальные могут спать после дежурства до девяти утра. Потом завтрак и, ровно в десять — начало стартов… График не нарушать! Родина нас не забудет. Людмила Александровна тоже…
Всё, понимающе, закивали. Приятно иметь дело с отлаженным коллективом!
После ужина Борис Петрович шёл центральной аллеей лагеря с ощущением, что нынешний день ненормально долг.
«И стрелки часов тормозил циферблат, и солнце висит незыблемо в небе. И медленно свет не идёт в полусвет, а сумерки тьму не желают принять.», — вертелось в голове им же сочинённое…
Встретив на детской танцплощадке подчинённых, Борис Петрович напомнил каждому из них о соблюдении графика дежурства: «Будильники заведите!» Отчитал двоих слишком сознательных за намерение прийти к бассейну досрочно: «Если застану раньше времени, накажу за нарушение дисциплины!» Заглянул в радиорубку: «С отбоем не затягиваешь?» Радист сказал, что всё под контролем и, вскоре, объявил в микрофон об окончании танцев. Ребячьи ватаги потянулись к спальным корпусам. Немного погодя красивая мелодия горна пропела сигнал отбоя. Этому звуку вторили пионерлагеря, расположенные по округе. Долгожданная для разврата ночь наступила!
Утомлённый июньской жарой сосновый бор, оживал шорохами верхов. Бассейн, стоящий в стороне от всех строений, и, весь день, залитый солнцем, в ночи выглядел таинственно. Гул работающих фильтров создавал иллюзию присутствия экзотического существа. Одиночный фонарь освещал сверкающие буруны водяных струй…
По другую сторону от фонаря, за бассейном, находилась широкая, похожая на кушетку (только со спинкой) вкопанная в землю скамья. На ней пионеры, в часы купания, оставляли свои вещи. С одно стороны эту скамью-кушетку прикрывала стена бассейна, с другой — глухой забор, а с третьей — конструкция фильтров. С учётом того, что всё пространство вокруг являлось санитарной зоной, запретной для посещения, идеальнее места для ебли, можно было не искать.
Когда, на правах ответственного начальника к этой скамье с фонариком в руке пришёл старший физрук, на ней тихой мышкой, уже сидела очень исполнительная Томочка.
Появлению Бориса Петровича девушка обрадовалась. Призналась, что одной немного страшновато.
- Мы побудем с тобой. Недолго, пока привыкнешь, — сказал Борис Петрович, присаживаясь на край скамьи…
- Мы? С вами ещё кто-то?
- Моё второе я. Его зовут Борик.
- Шутите, догадалась Томочка.
Поговорили о лагерных делах. Тома вспомнила о Сенечке: «Как он там?» Борис Петрович заверил, что у Сенечки всё в порядке и незаметно перешёл к лирической поэзии. Негромко повёл строфы пушкинских стихов, которые учил из любви к поэту, и к свиданиям.
После нескольких столбцов, как бы прислушиваясь к звукам ночного леса, Борис Петрович сделал паузу. Томочка придвинулась к нему поближе. Велела: — Ещё!
За строфами: «Забудь, любезный мой Каверин, минувшей резвости нескромные стихи. Люблю я первый, будь уверен, твои счастливые грехи» беседа вернулась к личной жизни Томочки. Борис Петрович сдержанно похвалил молодожёнов. Сказал, что они прекрасная пара. Что в их отношениях много не показного. И прочее, прочее, прочее. А закончил медовый сказ резонансным признанием физрука: — У меня такого никогда не будет!
Томочка отреагировала ожидаемым образом:
- Это почему же? Вы мужчина видный. Должны нравиться женщинам.
Борис Петрович, несколько стушевавшись:
- Даже не знаю, стоит ли говорить. Делиться. Разве только бессменному товарищу. Настоящему другу.
Томочка придвинулась ещё чуток. После получаса прекрасной поэзии она считала себя, как минимум, кандидатом в друзья: — Это тайна, да?
- Очень деликатная! У меня, — Борис Петрович выдержал театральную паузу, — есть проблема. Но, о ней нельзя говорить невзначай, — и безотрадно добавил: — Грустная история…
Томочка была уже совсем рядом. Борис Петрович ощутил тепло её бедра. Прохладная девичья ладошка коснулись локтя расстроенного мужчины:
- Честное комсомольское! Никому не скажу!
«Виват женскому любопытству!» — констатировал Борис Петрович и пустился в рассказ о неких лыжных соревнованиях, где ему пришлось бежать в лёгкой одежде против ветра со снегом. и, как следствие — плачевный результат, застудилось то, без чего мужчина не может жениться.
Огласка такой тайны произвела на Томочку впечатление. Молодая женщина, с недавних пор познавшая прелести супружеского ложа, сочувствовала взрослому мужику, вынужденному, из-за абсурдного недуга, вековать в одиночестве.
- А врачи что? — спросила она с участием.
- Врачи говорят разное. Чаще: «Со временем, пройдёт». У них есть разномыслие. Но, в одном эскулапы едины — нужны определённые усилия, — здесь старший физрук как бы запнулся: — Массаж. Этого. Того…
- Массаж? — Томочка чуть отодвинулась.
- Советовали, — продолжил Борис Петрович несколько бодрее, — для формирования прогресса ходить на индивидуальные процедуры. Так сказать- к процессу интимного назначения.
- Не понимаю.
- Всё верно! Откуда такому юному созданию знать эти дурацкие уловки медицины! Короче, чтобы вернуть мужскую потенцию, кроме лекарств, применяются внешние раздражители. Такие, как: фотографии, журналы, фильмы, женские руки.
- Женские руки чии.
- Врачей, медсестер.
- А, вы, пробовали познакомиться с женщиной, которая (здесь случилась долгая пауза, Томочка подбирала нужное слово), которая… по дружески, помогла бы преодолеть недуг? — девушка завершила предложение с облегчённым выдохом.
- Ты имеешь в виду любовные ласки? — резво отреагировал Борис. — Это идеальный вариант! Эрогенные зоны мужчины, если их массируют женские руки (даже по-дружески, без притязаний на большее), реагируют живее всего! Но, где в мои годы, да ещё с такими проблемами, найти подобную умницу?
- Вы ещё не старый…
- Скоро сорок, — соврал Борис, прибавляя себе, сразу семь лет.
- Сорок. Это много.
- Вот! И я об этом…
В сложном разговоре наступила пауза. Томочка о чём-то напряжённо думала.
Уловив шаткость момента, когда качели удачи из верхней точки могли устремиться в ненужную сторону, Борис Петрович опередил наглого Борика, применив обходной манёвр:
- Что-то я разоткровенничался. Забудь. И никому. Всё-таки, ещё не старик.
-Никогда! — горячо заверила Томочка.
-Вот и славно! Пора спать, малышка. Как говорится: «Пост сдал! — Пост принял!» Отдыхай.
- Я не устала. Можно ещё побуду… с вами?
- Конечно, сиди! — умело сглаживал неловкость ситуации Борис. — Стихи прочитать?
- Да!
Теперь обольщению содействовал Борис Пастернак.
После его строф:
«На озаренный потолок ложились тени.
Скрещенья рук, скрещенья ног, судьбы скрещенья.
И падали два башмачка со стуком на пол.
И воск слезами с ночника на платье капал.»
Томочка нашла ладонь старшего физрука и решительным движением перенесла на своё колено. Течение стиха прервалось. Сохраняя спокойную