Традиционно /МЕМУАРЫ ЧАСТЬ ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ МОСКВИЧКИ – ЭТО НЕ ЛЕНИНГРАДКИ!
дома и не двойные двери с тамбуром, которые гарантированно гасили все шумы, то от звериного крика этой самки сбежался бы весь институтский бомонд. У меня от ее оргазма началась новая эрекция, и я, конечно, как только судороги у женщины прекратились, не удержался и, раздвинув ей ноги, засадил свой возбудившийся член в ее горячую и скользкую вагину.
Не ожидавшая подобного, ее все еще возбужденная плоть, заставила Юльку громко застонать и непроизвольно ответить встречным движением. Трахал я ее под акомпонимент ее стонов минут десять. Трахал жестко, загоняя в нее член резко и на всю глубину. При каждом засаживании, глаза партнерши округлялись, а из нее вместе со стоном вырывались восклицания: «Ой, мамочки! Ой, родненький! Хороший мой!» Когда же она почувствовала, что скоро кончит, ее восклицания сменились просьбами и даже требованиями, чтобы я не останавливался и продолжал долбить ее. А затем требование долбить переросло в новый крик, правда, уже больше похожий на человеческий…
Пролежав секунд двадцать в прострации, расхристанной и распяленной, с еще вставленным в нее членом, забыв о жеманной женской стыдливости и, демонстрируя присущее природное бесстыдство, Юлька опомнилась и встрепенулась.
- Ты заметил, во сколько мы с тобой сюда зашли?
- Нет, — честно признался я, — но, думаю, наше время еще не закончилось.
- Ладно. Даже если оно и исчерпано, у нас есть еще пятнадцать минут, чтобы освободить его другим.
- Интересно! Но я еще не кончил!
- Обещаю, что кончишь и сегодня же, — успокоила меня подруга. — Вытаскивай своего «парня» из меня и будем приводить себя в порядок.
Специально, чтобы партнерша прочувствовала, чего лишается, я стал медленно выводить член из разгоряченной вагины.
- Ну, ты и коварный соблазнитель! — отреагировала на мою хитрость женщина. — Мне уже снова хочется, чтобы двигался во мне!
- Так в чем же дело! — воскликнул я, поскольку головка члена все еще не вышла из влагалища.
- Нет, нет, — пересиливая желание, запротестовала Юля. — Не надо, чтобы нас здесь застали другие очередники. Разговоров потом не оберешься…
Мы оделись и благополучно покинули «убежище разврата». Первым ушел я и решил, а почему бы не зайти к себе в лабораторию и подкрепиться, да и тяпнуть стопку, если, конечно, на столе чего-нибудь осталось. Зашел. Оказалось, что часть моих коллег еще не ушла. И даже кое-что осталось, чтобы промочить горло! Промочил. Начальница, сказал Гена, ушла. Ушла Лена и другая сотрудница. Остались Вовка, Гена и Валентина. Правда, в данный момент ее не было. Парни предположили, что пошла «побрызгать из дырочки». Я эту дырочку хорошо знал, даже изучил. Отличная у нее была дырочка! И на цвет, и на вкус, и на размер. Впрочем, как говорится — «на вкус, на цвет, товарищей нет». Кому-то она могла и не понравится…
- А вы чего не пошли на танцы? — поинтересовался я у ребят.
- Танцуй, пока молодой! — посоветовал мне Володя.
С Геннадием они были почти ровесники. Гена согласно закивал и добавил:
- И трахай всех, пока холостой.
- А женится, уже и трахнуть никого не захочет? — удивился Володя.
- Захочет, но женатому, согласись, с этим делом сложней.
- Это точно, — поддакнул Володя.
- Да кому вы это, парни, рассказываете! — усмехнулся я. — Я разведенный холостяк.
- Ну, знаешь, к хорошему быстро привыкаешь, мог и забыть, — пояснил Гена.
И мы все дружно заржали. В это время в лабораторию вернулась Валентина. Увидев меня, заулыбалась:
- Ну, вот и наш заблудший нашелся. Так что, ребята, зря вы беспокоились, — блудливо пряча глаза, проговорила подруга.
- Это мы беспокоились?! — возмутились парни. — Сама, как только ты ушел танцевать, места себе не находила. Все тревожилась, как бы тебя там кто не совратил маленького.
- Правильно! За вас пусть ваши жены беспокоятся, а он — мужчина ныне беспризорный. И не забывайте, он мой напарник. А в паре старшая я, вот и беспокоюсь. Пропадет под Новый год, где его искать?
- Я посоветовал в этом случае искать своего напарника под чьей-нибудь юбкой, — съехидничал Володя. — Хотя, разве под современными юбками спрячешься, — поправил себя он, — под ними даже собственную задницу сейчас не спрятать…
- Тогда, Валентин, придется тебе его искать по укромным местам или под чьим-нибудь одеялом, — подвел итог Геннадий.
- Ребят, а ничего, что я здесь? Не мешаю рассуждать о добром и вечном?
Валентина рассмеялась. Володя ехидно усмехнулся, а Геннадий грустно покачал головой и сказал:
- Всегда так. Проявишь заботу о человеке, а он тебе норовит ответить «черной неблагодарностью».
- Да, — в тон ему поддакнул я, — сложно стало жить в человеческом сообществе. Поэтому, предлагаю смотреть на вещи проще. Хочешь женщину — бери ее, а если она не дается, бери другую, которая не откажет.
- Согласен, — поддержал меня Володя. — И по такому случаю я предлагаю выпить!
- А я не стану за это пить, — запротестовала Валентина. — Это слишком мужской тост. Он против женщин!
- Хорошо, — согласился Геннадий, — тогда давайте выпьем за женщин, которые не отказывают и за мужчин, которым нельзя отказывать!
Подобный тост поддержали все присутствующие. Выпили. Глазки у женщины разгорелись ярче. Чувствовалось, что ей не терпится заняться со мной сексом, но еще не было и шести вечера, да и места заняться им тоже не имелось. Поэтому, сидя рядом со мной, она удовольствовалась тем, что потрогала рукой член через штаны. В это время к нам ввалились две подруги: Светка и Ольга. В Светку был влюблен Геннадий, а в Геннадия была влюблена Ольга. Пить с нами женщины не стали, а утащили Геннадия танцевать. Заодно прихватили с собой и Владимира, потому, что я отказался, сказав, что уже натанцевался и сейчас отдыхаю. Когда этот «любовный треугольник» и Володя ушли, Валентина, словно взбесилась. Она сразу же лихорадочно расстегнула мне молнию на брюках, забралась ко мне в трусы и, вытащив на «свет божий» член, начала его сосать. Я тоже не остался в долгу и забрался ей в трусы со стороны попы. Для этого мне пришлось сначала задрать ее юбку до пояса. Мои пальцы погрузилась в горячую вязкую жидкость, выделе
нную влагалищем женщины. Поплавав в этой жидкости, пальцы, наконец, нащупали ее клитор. Тем временем подруга яростно обрабатывала член, приводя меня в неистовство. Однако когда я добрался до ее клитора, Валентина охнула и чуть не заглотнула член в горло, подавилась и закашлялась, выпустив «дружка» изо рта. Я, воспользовавшись моментом, запустил ей в трусы и вторую руку. Пальцы первой руки перебрались к ее входу во влагалище, и я ввел три из них внутрь, продолжая стимулировать клитор пальцами второй руки.
Женщина, понимая, что не сможет продолжить минет, отдалась во власть моих рук. Она приподнялась со стула и прилегла на стол, чтобы мне было удобнее орудовать пальцами. Выделяющейся из нее влаги было так много, что мне с избытком хватало и на легкое скольжение пальцами по клитору и на глубокое проникновение в ее вагину. Лицо Валентины от возбуждения и напряжения раскраснелось, поскольку ей приходилось сдерживать, рвущиеся из нее сладострастные стоны. О том, что нас застигнут за занятием сексом, я не боялся. Мы сидели за шкафом, который надежно прикрывал нас от входа в лабораторию. К тому же дверь открывалась с трудом и только в результате рывка, поэтому не услышать появления кого бы то ни было, мы не могли. Пробраться к тому месту, где мы сидели, тоже можно было не сразу, поэтому у нас хватило бы времени сделать вид, что мы чинно и благородно просто сидим за столом и празднуем. А наши раскрасневшиеся от возбуждения физиономии всегда можно было списать на излишнюю дозу алкоголя.
Однако все обошлось. Мне позволили довести женщину до оргазма, а ей насладиться моей спермой. Довольные наступившей разрядкой и опустошенные, мы успели привести себя в порядок и даже выпить за продолжение секса в постели Валентины. И, как по мановению волшебной палочки, только мы выпили, как в комнату ворвалась целая ватага сотрудников, в основном сотрудниц. Помимо Геннадия с Владимиром и Ольги со Светкой с ними «нарисовалась» Наталья из Ольгиного отдела и вездесущая Юлька. Стрельнув глазами на нас с Валентиной и не обнаружив ничего криминального, Юлька выбрала место рядом со мной, с моего другого бока. Кое-как расселись и остальные. Налили, выпили без тостов. За вечер все тосты, какие только приходили